– Успокойся, милая.

– Больно.

– Потерпи, детка. Ещё совсем чуть-чуть.

Подхватив её, я побежала к детскому госпиталю на Санд Пойнт Уэй – он был ближе всего. Я могла бы оказаться там через две минуты, но с Эмили на руках путь оказался в несколько раз длиннее. Её веса я почти не ощущала, но, не зная, какие ещё были повреждения, не хотела доставлять лишний повод для страданий. Я старалась двигаться как можно ровнее, слаженнее. В беге были задействованы только ноги, корпус оставался неподвижен.

Эми лежала в моих руках, не открывая глаза. Её головка слегка подрагивала, а пальцы сломанной руки были нервно сжаты в кулаки.

Мне надо было знать, кто это сделал, но когда я спросила об этом, девушка заплакала.

– Эми, скажи мне. Вспомни, хоть что-нибудь.

– Фургон, - услышала я. – Тёмный. Затащили.

– Сколько их было?

– Четверо.

Господи!

– Я не хотела. Я кусалась. Они били. Потом… потом… - Эмили забилась в моих ругах, задыхаясь. – Они все. Сначала один, потом все…

Моё мёртвое сердце рыдало. Я успокаивала её, стараясь не прижимать близко, чтобы не травмировать ещё больше. Я сама хотела кусать и рвать тех ублюдков, что сотворили подобное. Но сначала их надо было найти.

– Четверо, чёрный фургон. Они делали это в фургоне?

– Да. Не останавливались. Первый сказал, выкиньте это индейское дерьмо. Так, да… дверь открыли и выкинули…

– Всё кончилось, Эми. Я найду их. Они ответят за это.

– Папа…

– Папа уже едет. Он найдёт тебя.

Она с трудом открыла глаза. Вернее, один целый глаз и посмотрела на меня сквозь пелену слёз.

– Он говорил, что ты враг.

– Я никогда не была тебе врагом.

– Теперь я знаю.

– Закрой глаза, милая. Скоро мы будем на месте.

– Как тебя зовут? – выдохнула она из последних сил.

– Белла.

– Как маму.

Эмили снова закрыла глаза и до конца нашего пути больше не произнесла ни звука.

Я уже видела огни невысокого здания госпиталя, когда почувствовала, что, потеряв сознание, девушка в моих руках обмякла. Я мысленно поблагодарила за это Бога и сразу же после благодарности послала ему проклятие за то, что допустил подобное.

Вбежав на территорию госпиталя, я стараясь выглядеть запыхавшейся и усталой. Ко мне сразу кинулось несколько человек из охраны.

– Что с вами случилось?

– Что произошло?

– Что с ней?

– Вы целы?

Вопросы сыпались со всех сторон. Один из мужчин перехватил у меня Эмили. Я предупредила его о сломанной руке. Вместе мы вбежали в раздвигающиеся двери приёмного отделения. Почти сразу же появилась каталка, на которую уложили Эмили. Ко мне бросились несколько медсестёр, думая, что я тоже пострадала. Я пыталась изобразить шок, хотя никакой особой нужды в этом не было: бледная, в окровавленной одежде, наверняка я была похожа на жертву автокатастрофы.

Среди розовых униформ работников госпиталя я увидела черные полицейские мундиры.

– Её зовут Эмили Клируотер. Двадцать лет. Джозеф Клируотер – её отец – живёт в Порт Таунсенде.

– Где вы нашли девушку?

– На парковке парка Уиндермир.

– Вы несли её прямо оттуда? Как ваше имя?

Зажав рот рукой, я сделала вид, что меня тошнит. Люди опасливо расступились, и я беспрепятственно выбежала на улицу.

Забежав за первую попавшуюся машину, я нагнулась и моментально скрылась под щитом.

Я больше не была нужна Эмили, отец и врачи позаботятся о ней. Мне же было необходимо позаботиться о тех, из-за кого она здесь оказалась.

К вечеру следующего дня я нашла фургон.

Чёрный «шевроле» стоял в дальнем углу стоянки напротив обшарпанного бара в портовом районе. Он сразу привлёк моё внимание своими блестящими дисками и чистотой, неуместными в этом рассаднике «харлеев» и старых седанов.