Рука Карлайла осторожно дотронулась до моей ладони и слегка её сжала.

– Ты дома, Белла.

Тепло.

Значит, вот так я буду ощущать Эдварда, когда он в следующий раз до меня дотронется. Я качнулась вперёд, отгоняя от себя яркую картинку того, что никогда не произойдёт.

– Мы просим тебя остаться.

– Я не могу.

– Хотя бы ненадолго. Мы не будем ни о чём спрашивать, просто побудь с нами какое-то время.

Голос доктора Каллена звучал мягко, но убедительно. Пока он говорил, Эсми гладила меня по ноге. Я знала, что если взгляну на них, то не смогу сказать нет. Поэтому трусливо пялилась на свои кроссовки.

Я чувствовала себя безумно уставшей. Бурлящей энергии, что выплёскивалась из меня несколько дней назад, уже не было. Эмоциональный и физический подъём сменился апатией. Мой организм переживал ломку. Я знала, что дало мне такую силу, и всей душой сопротивлялась желанию снова напитать её.

Я не могла уйти. Риск, что при встрече с человеком я не сумею себя сдержать, был огромен. Я понимала это так же отчётливо, как и то, что не знаю механизма, позволяющего этого риска избежать.

Как это работает? С того момента, как кровавая капля оказалась у меня на губах и до своего пробуждения в залитой кровью комнате я не помнила ничего. Обрывочные воспоминания, набор образов и звуков крутились голове, но единой картинки так и не сложилось. Во что я превратилась? Был ли хотя бы мизерный шанс у моих жертв спастись? Неужели те, кто пьёт человеческую кровь, каждый раз испытывают подобное затмение? И эта ломка после того, как прошло чувство насыщения - я бы могла назвать её похмельем, если бы мне довелось испытать его при жизни. Но даже без этого мне казалось, что похмелье – неподходящее слово. Скорее, так чувствуют себя наркотически зависимые. Я понимала, что кровь – это тот же героин, и чем больше ты её получаешь, тем труднее становится терпеть ограничение. Добыча дозы – главная цель. Моя доза – человеческая жизнь, и в случае её превышения возникал риск обнаружения себя. Трудно оставлять после себя горы обескровленных трупов и сохранять тайну существования вида.

Значит, есть какие-то другие способы самоконтроля. Но будут ли они для меня доступны?

Я понимала, что пути назад нет. Единожды сорвавшись, всю свою вечность я буду помнить эти долгие часы, когда в моём организме гуляла человеческая кровь. И если глаза со временем вновь приобретут золотистый цвет, вряд ли в него окрасится то, что осталось во мне от души. И вряд ли отсутствие осуждения в глазах Калленов поможет в будущем с этим справиться.

Я подняла голову и встретилась взглядом с внимательными глазами Карлайла.

– Я незваной пришла в ваш дом, доктор Каллен. Вы можете спрашивать меня обо всём, что считаете нужным.

– Хорошо, - кивнул он.

– Вы немедленно укажите мне на дверь, если моё пребывание здесь станет неуместным или небезопасным для вас.

– Белла….

Я повернулась к Эсми. Она смотрела с такой любовью и нежностью, что мне понадобились все силы, чтобы удержаться и не броситься в её материнские объятья. Лишь боязнь испугать меня ещё больше не позволяла ей самой сделать это.

– Я прошу вас о честности. Я убила четырёх людей, миссис Каллен.

Лёгкая тень скользнула по её мягким чертам лица, и я знала, что это не из-за моего страшного признания. Мне необходима была дистанция, и я не собиралась льстить себя надеждой, что она не нужна им.

– Я питалась от них, на мне до сих пор их кровь. Люди вряд ли способны разобраться в произошедшем, но есть и другие силы. Я не хочу ставить под угрозу вашу семью.

Сознательное дистанцирование было выходом. Я дала себе обещание, что уйду сразу, как почувствую в себе силы. А также поклялась, что не задам ни единого вопроса о других членах семьи. Скорей всего, в глазах Калленов это будет выглядеть невежливо, но для меня так будет легче. Для той меня, что вскорости покинет этот дом и никогда больше не переступит его порог.

– Мы обещаем, что будем честны с тобой, Белла, - сказал Карлайл.

– Спасибо.

– Если тебе что-нибудь нужно… - заговорила Эсми.

– Я бы хотела принять душ.

– Да-да, конечно.
– Слишком поспешно для человека, но недостаточно быстро для вампира Эсми с улыбкой вскочила с дивана. Как хозяйка дома, она была рада занять себя знакомыми хлопотами. – Я подберу тебе что-нибудь из одежды.

– Спасибо, - пробормотала я. Надо бы улыбнуться в ответ, но не стоило делать того, что могло дать всем нам неоправданную надежду.

Предложив руку, Карлайл помог мне встать с дивана. Я снова вежливо поблагодарила его. Он поддерживал меня до лестницы, и там, пока я с черепашьей скоростью переставляла ноги, ни на секунду не выпускал из рук.

– Эсми приготовила тебе одну из гостевых комнат.

– Не стоило. Я не хочу вас ничем обременять

Внезапно он остановился и, положив рук на плечи, повернул меня к себе. В его золотистых глазах я увидела горечь и тоску, природа которых была непонятна.