«Крик души» - это не просто слова. Это действительно вой из-под чёрных ребер. Вой надрывающихся стихами китов, мечтающих лишь об одном - стать услышанными. Терпкий мир, взятый на пробу юным писателем и поэтом - это то, что впишется в насыщенный интеллектуальный рацион; то, что непременно стоит попробовать... Если вы из тех, кто устал от пустоты, что переполняет информационные потоки; если вы из тех, кто видит и слышит, а не смотрит и слушает; и если, наконец, вы из тех, кто думает - добро пожаловать.
Я перед сном выпиваю…
“Ты любишь смеяться звонко…”
Ты любишь смеяться звонко.
Словно хрусталь о плитку полночной кухни.
И, будто не ведая тяжести, на осколки
Так легко опускаешь ступни.
Ты любишь быть лёгкой и очень честной.
Ты веришь в судьбу и читаешь знаки.
Оттого по утру в тишине воскресной
Воют накормленные собаки.
Ты любишь дождь.
В нем можно прятать слезы.
Ты любишь осень из-за частого дождя.
Ты любишь целый мир и все его курьёзы.
А я бессовестно люблю тебя.
Грезить не вредно. Вредно в грёзы верить.
Как жаль, что ты придуманная мной.
И нет таких, как ты…
Иль не созрели?
Или упали в огород чужой?
Не закрывай глаза, коль даже солнце слепит.
И, если жизнь не сон,
Мечтами жить нельзя.
А я убит, но всей душой в поэте
Бессовестно люблю тебя.
“Ночь. Гроза…”
Ночь. Гроза.
Ты сопишь под боком.
Греешь мою кровать.
Я не сплю.
Тяготею.
Стою меж окон.
Но не хочу стоять.
Побитые листья.
Кипящие лужи.
Лёгкий отстук
По шиферным крышам.
Меж стекающих капель кружев
Я молю, чтобы дождь услышал:
«Друг, скажи, этот самый «смысл»,
Эдакий путеводитель к грезам,
Есть ли где-то помимо мыслей,
Захлебнувшихся
В горьких слезах?
Или тленно бытьё людское?
Или никчёмная жизнь
Ни к чему?
Есть ли польза ломать устои,
Жечь
Апатическую Чуму?»
Ночь. Гроза.
Сердце – по швам.
Минута грузней
Миновавших лет.
Но вдруг кипятком
По замёрзшим ушам
Капельный шёпот твердит ответ:
«Света не сыщешь
С закрытым оком.
Ради бога, кончай искать!
«Смысл»
Давно уж сопит под боком,
Греет твою кровать.
Люди пОлны
Противоречиями.
Губы – улыбкой.
На сердце – рана.
В табачном дыму
Они – извечные
Пассажиры
Вагона-ресторана.
Глупые душу не чают в суммах.
Умные – слепы до счастья всегда.
Одним полезно хоть иногда думать.
Другим – не думать хоть иногда.
Тяжкий труд – людьми,
Улыбаясь, быть.
Куда проще стучать по крышам.
Грязь смывать.
Помогать забыть,
Тем, кто в в каплях забвенья
Ищет.
Отчаявшихся карнизчиков
Брать живьём.
Но послушайте,
Грустные лица
В оконцах!
Если можно быть
Для кого-то солнцем,
То почему бы однажды.
Ни стать
Дождем?»
Ночь…
Уходит,
Грозу зацепив ненароком…
Я стою.
Мне легко стоять
И смотреть,
Как мой дождь,
Все сопя под боком,
Греет мою кровать.
Кроме
Сердце вынь и на стол положь.
И ответь:
Жгут ли мосты, любя?
Все в этом мире -
Гнилая ложь,
Кроме ночи, грозы
И тебя.
Кроме бабушкиной рассады.
Кроме мира и кроме войны.
Кроме редкого
Кроткого взгляда
Цвета юной морской волны.
Все в этом мире -
Гнилая ложь.
Я твержу,
Твержу и лютую:
«Сердцем вранья
Никогда не трожь!»…
Горячей рукой обнимая
Другую.
Уж и пробил час…
За душой – обман.
На лице – полукруг.
И слова звенят.
Только знай,
Мой жизнь -
Ядовитый туман
Без ночи, грозы
И тебя.
Знаешь, а ведь солнце зашло
Знаешь, а ведь солнце уже зашло.