За окном наступала осень. Утром, открывая окно, чтобы проветрить нашу спальню, воздух показался чистым и свежим. Всего лишь два часа спустя он душил меня, казался грязным и угнетающим. Осенняя феерия красок листьев в нашем саду, который я так обожала в конце октября, сейчас выглядела уродливой и неприятной.

Я закуталась в жилетку и вытерла слезу, которая скатилась до середины щеки, как будто в ожидании чего-то ещё. Чего именно? Его руки обняли меня за талию. Как всегда, теплые и сильные.

– Мы же справимся, Миш?

– Конечно же, мы справимся. Мы не кто-нибудь – мы Ади и Милен. Мы всегда справляемся. То, с чем нам предстоит справится, мы раньше не встречали, но у нас получится – слеза скатилась к моим губам, и я ощутила её солёный вкус. Такой ли была Жизнь на самом деле – соленой, горькой и страшной. Кто знает…

– Я проконсультируюсь с ещё несколькими врачами. У меня есть связи и меня примут быстрее. Врач ещё два дня назад ждал, что я соглашусь на операцию в понедельник. Удаляется почти весь язык. Они должны подстраховаться. Он ничего не сказал о моих речевых способностях, но оно и так понятно. Болеть не будет. Что ты думаешь об этом?

– Что я думаю? Я думаю, что о понедельнике не может быть и речи. Почему так скоро? Что значит удаление почти целого языка, чтобы застраховаться? Как ты будешь говорить? Как продолжишь общаться? Ты же такой общительный. Надо очень внимательно и не спеша обдумать. Шесть месяцев Жизни! Это он тебе сказал при первом установлении диагноза? Ми, я думаю, что надо собрать мнения и других врачей. Если надо – сделать ещё одну биопсию. Мы должны знать точно. Ты сказал, что на данный момент есть два мнения “за” операцию. Давай посмотрим, подтвердят ли это и другие врачи. А в это время мы будем думать. Мне не нравится такой быстрый метод – без объяснений и прогнозов. Мне это не нравится! Знаешь, что я и так недолюбливаю врачей. Не хватало, чтобы и сейчас они потыкали нам сложными фразами в лицо, как будто они боги, а мы там внизу…какие-то простые смертные рабы.

– Да, я так и сделаю. У меня назначена встреча на завтра. Я запланировал это в первую очередь. У меня есть одна просьба к тебе. Я купил пару книг. Прошу тебя, начни их читать. Мне кажется, они могут нам помочь. Ты знаешь, что я всегда интересовался вещами за пределами Матрицы. Давай посмотрим, что нам расскажут эти книги. Прошу тебя, прочитай их.

– Само собой разумеется. Начинаю прямо сейчас. С которой начать?

– Они на столе. Реши сама. Просмотри содержание и реши, какая из них более подробная и полная.

На столике в зале лежало несколько книг. Одна из них была особенно толстой. Я перелистала пару страниц. Серьезный труд. 526 страниц! А обложка гласила “Программа питания для лечения рака и других “неизлечимых” болезней”. Я решила, что начну с самой толстой книги, с самого сложного. Точно также я делала и в школе. Все мои одноклассники оставляли самое трудное на конец контрольной работы и часто это играло с ними плохую шутку, потому что им не хватало времени. А обычно самая сложная задача оказывалась решающей для оценки. Было решено, что эта “толстая” книга будет решающей для нас.

Я позвонила в театр, чтобы предупредить, что я не смогу поехать в запланированное турне вне Софии. На вопрос “Почему?” я ответила коротко “Я должна остаться в Софии. Милену поставили диагноз “рак”, и я должна остаться рядом с ним.”.

Русский камерный театр – мой дом и причал, где я чувствовала себя целостной, в гармонии с собой, королевой на сцене. Вспомнилось сколько раз Милен приходил на спектакли с моим участием. А спектакль “Беда от нежного сердца” он смотрел более тридцати раз. Сидит в салоне Русского центра и смотрит. Даже как-то раз пошутил с нашим режиссёром, что, если кто-то из актёров не сможет играть, то он спокойно может заменить его репликами и мизансценами.

Что касается театра, то он всегда меня поддерживал. Он убедил меня вернуться на сцену после рождения Лени. Он всегда считал, что я рождена для неё и что я питаюсь вниманием публики. Я всегда была свободна выбирать что мне делать. Большинство браков ограничивают отношения и делают их зависимыми. Наши никогда не были похожими на такие. Мы всегда были свободны делать то, что нам хочется – то, что нас интересовало или нравилось нам. Может быть именно эта свобода сделала наши отношения стабильными и сохранила желание всегда быть вместе. Ссоры, скандалы, доминирование – то я, то он, повышение тонов – понятное дело, что всё это есть и в нашей семейной Жизни. “Бурный брак – счастливый брак!” – сказал Сократ. И мы верим, что он был абсолютно прав. Умалчивание, излишнее терпение, скрытие чувств – всё это совершенно ненужно, абсолютно нездорово как для нашей психики, так и для нашей физики, потому что организм человека это одно неделимое целое.

Он любил повторять, что я неповторима на сцене, что я такая разная и настолько хорошая актриса, что часто переношу игру в дом. Поехала бы я на ещё одно турне? Мне нравилось путешествовать с театром. Почти каждый месяц мы ездили в какой-нибудь город в Болгарии, где на разных сценах – маленьких и больших, общественных и театральных, в течение часа и двадцати минут мы доставляли удовольствие жителям города. А они в знак благодарности угощали нас домашним хлебом, теплыми баницами, кефиром, огромными мисками салатов и всем, чем угодно, приготовленным от сердца специально для труппы театра.