Лотер кивнул.

– Отнеси, – проговорил он. – И сообщи, что с делом, которое мне поручил, разбираюсь.

Лекарь поправил сумку на плече и повернул на тропинку вправо, которая ведет прямиком ко входу в башню.

Лотер и Вельда пошли дальше. Полузверь еще некоторое время молчал, косясь на высокую грудь девицы и втягивая ее запах, потом произнес:

– Если у тебя есть вожак, зачем пришла в Цитадель?

Вельда, словно готовилась к вопросу, ответила быстро:

– Здесь Хранитель воргов. Удивишься, но во многих стаях почтут за честь лично увидеть тебя, а потом вернуться и рассказывать, как встретил Лотера.

– Хитришь, лиса, – отозвался полузверь, усмехаясь.

– Не хитрю, – заверила Вельда, прижав ладонь к груди.

Этот жест от внимания ворга не ускользнул. Несмотря на ноющую боль в боку, он чуть отклонился, оглядывая воржиху со спины, а та, словно нарочно, прошла вперед, покачивая бедрами.

Лотер хмыкнул, а девица вновь поравнялась с ним.

– Тогда почему не пришла сразу? – спросил полузверь.

Вельда отвела взгляд и проговорила нехотя:

– Не знала, как явиться к Хранителю, и сказать, что класться ему не буду.

– Так бы и явилась, – сказал Лотер, глядя на небо, с которого одноглазо светит луна.

Воздух наполнился ночной свежестью, впереди из ворговского леска доносятся трели сверчков. Ворг время от времени трогает бок, потом подносит пальцы к носу и морщится. Вельда поглядывает на него с опаской, словно боится, что вдруг кинется.

Когда уже оказались возле кустов малины, Лотер сказал:

– Этот ворг… Стриженый, что хотел оспорить право вожака. Он ведь… Зачарован что ли был.

– Похоже на то, – согласилась Вельда. – Или что-то еще. Когда тебя отнесли в комнату, лекарь меня выгнал. Пришлось заняться осмотром мертвого. Никогда не видела, чтоб ворги дважды умирали. Позор и посрамление ему. Такой никогда бы не стал вожаком. Но тело его почему-то иссохло почти сразу.

Лотер сдвинул брови, в груди зародился рык, по телу потекла ярость, но оно так и осталось человечьим. Он тряхнул головой, ноздри раздулись.

– Зачарованный он или нет, все равно не ладно. Ворг уже не ворг, коли боится смерти и защищает себя магией. Или что там это было, – произнес полузверь. – И кто его зачаровал? Как проник в самое сердце Цитадели?

– Не знаю, как он, – сказала Вельда. – Но я прилетела воробьем. А уже в твоем леске перекинулась человеком.

– Проклятье леших, – прорычал Лотер в бессильной ярости. – Еще бунтующих воргов не хватало. И эта рана… Знаешь про батлок?

– Знаю, – сказала воржиха кивая. – Пока в он в твоей крови, ты не сможешь оборачиваться.

Вельда сопроводила его до самой землянки. В другой ситуации Лотер пригласил бы к себе, но боль в боку и общая слабость заставили поступиться привычками. Тем более, воржихи, в отличии от людей, избирательны.

– Тебе следует обзавестись землянкой, если собираешься жить в Цитадели, – сказал полузверь, отпирая замок. – Или пожить у кого-нибудь. Можешь к шаманке постучаться. Скажешь, я позволил.

Взгляд Вельды опустился, чуткий слух ворга уловил, как часто забилось ее сердце.

– Я лучше пригляжу за тобой, – сказала она. – Рана глубокая, не хочу, чтобы что-то случилось.

Лотер приподнял бровь.

– Уверена? – спросил он. – Переночуешь в моей землянке, все ворги узнают.

Вельда кивнула и произнесла:

– Уверена. Здоровье Хранителя важнее слухов.

Полузверь хмыкнул и толкнул дверь. В лицо пахнуло теплом и сухостью, словно кто-то натопил невидимую печь. Пройдя внутрь, Лотер чиркнул огнивом и на столе зажглась крохотная свечка.

Землянка мигом залилась теплым светом, высвечивая шкуры на полу, одинокую полку под потолком и горстки зеленоватых костей на столе.

Он обернулся к воржихе, которая все еще стоит в дверях, ожидая приглашения, и сказал:

– Проходи, чувствуй себя как дома. Обычно свет не зажигаю, но раз в гостях женщина…

– Я могу без света, – отозвалась Вельда, оглядывая помещение с порога и все не решаясь войти.

Лотер проигнорировал ее слова.

– Входи говорю, если не передумала, – проговорил он. – Нечего в дверях стоять. Не к добру это. Землянка у меня простая, суровая, так что…

– Самая настоящая, – перебила его воржиха и, наконец, вошла. – Такая и должна быть землянка у настоящего ворга. Без вычурностей и прекрас. Даже без досок на полу.

Полузверь нахмурился, пытаясь понять, серьезно она, или пытается посмеяться над его скромным жилищем. Но потом решил, воржиха слишком осторожна, чтобы шутить над вожаком, пусть и не своим.

Он прошел к шкурам, расстеленным на полу, кривясь от боли, опустился. Вельда покосилась на кучки зеленоватых костей, глаза голодно сверкнули, а ворг проговорил: