***

– Мессир Каладиус...
– от вчерашнего радушия магистра Алтисана не осталось и следа. Завидев гостя, он поморщился, словно случайно раскусил горькую жабу.

– Дорогой мой мессир Алтисан, да, это я, собственной персоной, - лицо Каладиуса, напротив, так и лучилось радостью.

– Разве вы не получили мангил?
– устало спросил Алтисан.
– Насколько мне известно...

– О, не беспокойтесь, мой добрый друг! Ваша посылка была доставлена точно и в срок!

– Мы, в свою очередь, получили переданные вами бумаги, - сухо известил Алтисан. Он вообще говорил неохотно, словно через силу - видно, обида на Каладиуса была велика.

– Мы говорим всё не о том!
– огорчённо вздохнул маг.
– Боюсь, вчера мы расстались не самым лучшим образом, и ваш сегодняшний приём говорит о том, что вы затаили на меня обиду.

– Да ну что вы, мессир! Как вы могли такое подумать?
– лицо магистра выражала совершенно противоположные словам чувства, и он даже не пытался это скрыть.

– Прошу вас, дорогой друг, примите меня! Я принёс ленту мира, поверьте! Ничего я не хочу так, как восстановить добрые отношения с вами и Орденом, членом которого я являюсь.

– Странным, однако, способом вы строите добрые отношения, мессир, - пожаловался Алтисан, что для Каладиуса стало добрым знаком - он боялся, что магистр просто замкнётся. А раз так - ещё не всё потеряно!

– Ничего странного, друг мой. Вчера я должен был добиться своей цели, и, как вы могли заметить, я её добился. Цель оправдывает средства. Но сейчас, когда цель достигнута, я не вижу смысла продолжать вести себя, словно последняя свинья. Поэтому я пришёл к вам, чтобы поговорить по душам. И я с подарком!

– Что за подарок?
– против воли заинтересовался магистр.

– Вы же знаете, что в императорском дворце очень богатые винные погреба. И угадайте, на какое сокровище я наткнулся там сегодня?

– Бьюсь об заклад, что это - то самое биррийское, урожая тысяча триста семьдесят шестого, о котором вы упоминали вчера!
– вскричал Алтисан, и всякая обида вмиг слетела с его лица.

– Вы - провидец, мессир!
– рассмеялся Каладиус и жестом иллюзиониста выхватил из широкого рукава плотно покрытую пылью бутыль.

– Это чудо, мессир!
– на бледных щеках магистра заиграл румянец, а глаза заблестели, как у кота при виде сметаны.

– И, что самое приятное, она у меня не одна!
– ещё две бутылки встали на стол рядом с первой.

– Ах, мессир, я готов ссориться ежедневно, если в качестве ленты мира мне будут подносить подобную красоту!

– Боюсь, в погребах императора осталось не более дюжины подобных бутылок, так что я могу поссориться с вами от силы четыре раза, - рассмеялся Каладиус, осторожно срезая сургуч, которым обильно было залито горлышко.

– Ах, вы такой шутник, мессир!
– залился хохотом Алтисан.
– Прошу, осторожней! Может, позвать слугу?

– О, во имя всех богов, дорогой Алтисан!
– воскликнул маг.
– Неужели вы думаете, что у вашего слуги тоже есть тысячелетний опыт откупорки винных бутылок?

– Я был бы крайне этому удивлён!
– весело ответил Алтисан, с удовлетворением наблюдая, как аккуратно Каладиус извлёк пробку из горлышка.
– Какой аромат! Подумать только - он томился под этой пробкой целых триста лет!

– Уверен, эти триста лет пошли вину только на пользу!
– отметил Каладиус, разливая темно-рубиновую влагу по двум хрустальным бокалам.

– Какой цвет!
– не переставал восхищаться магистр.
– Должно быть, когда Первосоздатель глядел на зарю этого мира, она имела столь же благородный оттенок!

– Ну что ж, дорогой друг!
– Каладиус протянул один из бокалов Алтисану.
– Попробуйте и оцените, как знаток - прав я был вчера насчёт схожести вкусов?

Магистр чернокнижников осторожно, словно чашу с эликсиром вечной жизни, принял бокал из рук гостя и, закатив глаза, отхлебнул небольшой глоток. Затем он стал катать его по языку, нёбу, то задерживая, то вновь приводя в движение. И лишь через некоторое время, словно по какому-то внутреннему принуждению, он всё же проглотил вино.

– Я чувствую себя почти преступником, мессир, оттого что вздумал обижаться на вас из-за какой-то ерунды!
– наконец проговорил он.
– Вы же отплатили мне этим волшебным напитком! Мне так стыдно!

– Ну и как вкус?
– улыбнувшись, осведомился Каладиус.

– Увы мне!
– горестно воскликнул Алтисан.
– Отныне любое вино будет казаться мне трактирной кислятиной!

– О, поверьте, в погребах его величества есть ещё вина, которые могут поспорить своим вкусом с этим великолепным напитком! И после я порекомендую вам наиболее достойные. Уверен, император пожертвует некоторое количество бутылок своему верному слуге!