– Как ты это сделал?

– Обаяние, этому не учат в полицейской академии. И ещё, Чеширски, крайне рекомендую больше не открывать кабинет капитана с помощью ноги. Надеюсь, с возрастом ты поймешь, что это вредит карьере.

– Так ты же сказал, чем скорее инфаркт, тем быстрее должность.

– О господи! Чеширски, ты же понимаешь, что, говоря о доведении капитана до инфаркта, я шутил? На самом деле важно быть более лояльным к начальству, особенно поначалу.

– Я поработаю над этим, – несколько мягче сказал Бар. – А теперь? Мы едем к крысам? Точнее, к их главарю Мордоку?

– Ох, Чеширски, Чеширски, – обнял его Джереми за плечо так, как будто они тысячу лет были самыми сокровенными друзьями. – Какой же ты неугомонный. Давай лучше немного подумаем, прежде чем куда-то ехать.

– У нас мало времени, Джереми. Хайнлайн сейчас в тюрьме, надо его вытащить оттуда, а для этого следует тряхнуть этих чёртовых крыс.

– Тряхнуть? – Джереми устало потрогал нос. – Чеширски, я надеюсь, что не зря Хайнлайн в тебя так поверил, но пока, право, ты не вызываешь у меня такого же вдохновения. Давай лучше ещё раз обдумаем последнее, о чём говорил Хайнлайн. Возможно, старый кот успел тебе что-то сказать. Всё равно нас сейчас к нему не пустят, а мысли старика важны. Не зря же о нем так позаботились наши предполагаемые убийцы крыс.

Чеширски задумался. Несмотря на всю эту внешнюю веселость, Джереми был умным парнем. И, к тому же, прав. Хайнлайн был отменным детективом, единственный минус которого – медленный разгон. Как, например, с маньяком из Шеверли, которого Хайнлайн почти полгода года мусолил, прежде чем взять. Хотя, как говорили, заподозрил он Харли-кабана буквально в первый месяц расследования, но вместо поимки предпочел вести слежку, лишая бедного Харли возможности поохотиться.

– Хайнлайн не понимал, зачем убили бомжа, вот что было ему интересно. Я ещё тогда подумал, что незачем так глубоко копать и надо расследовать смерть собак, но он считал иначе.

– Хм, а ты всё-таки не такой тупой, раз уловил суть мыслей старика.

Бар поднял бровь и хотел было заметить, что так говорить не стоит, но удержался. Сейчас важно сотрудничество. Джереми – крайне полезный барсук, к тому же, пока единственный, кому он может доверять в этом участке, да и, в принципе, из всех, кого он знает. Кроме Хайнлайна он ни с кем особо и не общался.

– Думаешь, надо снова ехать к Толстопузу?

– Я так полагаю, что если мы сегодня не съездим хотя бы к одному главарю какой-либо шайки, день для тебя будет потерян.

– Хорошо, давай посидим, подумаем, чаю попьем, может, историю какую-либо вспомним.

– Нет, надо пробить эту крысу. Ты же коп, так ты же можешь это сделать?

– По базе – да, могу. У нас ведётся учет всех, кто получает паспорт. Если эта крыса имела паспорт, найти ее биографию будет не сложно. Кажется, его звали Билл Бенгази?

– Чеширски, это ты там был. Не я.

– Это точно, ты спал в машине.

– Сторожил, Чеширски, сторожил.

Бар подошёл к компьютеру Хайнлайна и сдул пыль с клавиатуры. Видно, старичок ею совсем не пользовался, предпочитая работать по старой закалке. Бар посмотрел на небольшую печатную машинку в углу. Ох уж эта старая школа, вечно им всё не нравится.

– Ты что замер, вбивай имя.

– Да, да, сейчас! И необязательно сопеть над моим ухом, я и на расстоянии тебя бы услышал, – огрызнулся недовольно Бар, вбивая имя и фамилию.

– Так, подожди-ка. Итак, Билл Бенгази, тысяча девятьсот пятидесятого года рождения. Ну, с этим понятно, давай дальше! Так… Жил на Мейхону-стрит, женат, двое детей. Разведен.

– Вы и в личной жизни копаетесь? Я так и знал, что за мной кто-то подсматривает, а ведь никто не верил.

– Так я могу закрыть, раз это так секретно?

– Что ты дерганный такой, прям как девочка. Сиди спокойно, дай дочитать.

– Хм, жена живет, значит, отдельно. Вот к ней мы и поедем. Уверен, она с удовольствием расскажет, как он дошёл до такой жизни. Кстати, это по дороге в издательство, можем и туда заскочить. Кстати, есть у меня пара дел недоделанных.

Конец ознакомительного фрагмента.