– Ну да, видно, так, – ухмыльнулся Бучи, не обращая никакого внимания на вспыхнувшего Бара. – Дай я попробую твое пойло, с утра во рту этой черной бурды не было.

– Но это же не алкоголь, детектив, вы можете отравиться, – улыбнулся Джереми, допивая остатки кофе и наливая новую порцию из небольшого термоса.

– Иногда можно и отойти от традиций, – улыбнулся Бучи и сделал глоток. – Мда, божественно, ты у нас просто мастер. Ты ко всем так подкатываешь?

– Только к самым красивым.

– Вот, полюбуйтесь, Чеширский, как работает наш главный журналистский гвоздь в заднице. И помните, коммуникабельность – это основной ключ к раскрытию большинства дел. В этом чертовом городе ничто так не помогает, как вовремя приготовленный кофе, заботливо припасенный в небольшом термосе. Протяните его бандиту и можете брать его ещё тепленьким, так ведь, Джереми?

– Ага, вижу, ты решил раскрыть все мои секреты?

– Работа у меня такая, дружище.

– Странно, я думал, ты всё, на покой пошёл. Освальд разве не подписал приказ?

– Да подписал, но сказал вот подтянуть немного, ввести в курс дела.

– Рано тебе ещё. Поверь мне на слово.

– Да к черту всё, устал я. У меня билет уже до Лос-Анжелеса лежит, я там прикупил кое-что.

– Везет! Скучать не будешь?

– По тебе если только, – улыбнулся Бучи и похлопал Джереми по плечу. – Ну что, я так понимаю, ты тоже по этой злополучной крысе. Неужели всё так плохо, что ты вдруг на бомжей перешёл?

– Давай не будем об этом. У меня и так уже мозоль от ваших шуток, лучше поделись, что имеешь.

– Это не ваше дело, – начал было Бар, но Бучи остановил его.

– Чеширски! Или немного прогуляйтесь, или не мешайте. Джереми хороший парень, я думал, Освальд уже это объяснил вам. Так что постарайтесь вести себя вежливо. Общее сотрудничество в наших интересах. К тому же, это не то дело, ради которого стоит драть глотки, верно ведь?

– Ну почему же, вонючий труп крысы в доках очень даже тянет на крупное дело, – улыбнулся Джереми, но тут же резко сменил тон. – Ладно, ладно, давай я начну, как-никак, я же должен вам первый помогать. В общем, знаю, что наш парень – наркоман и пару раз засветился у Люция. Пока все.

– Я, в общем-то, тоже не богат на сведения, примерно тоже самое. Ты, кстати, говорил с ним?

– Нет ещё, но он вроде будет с минуты на минуту, так что надо просто подождать. Владеть наркопритоном непросто, постоянно провиант кончается.

– Господи Иисусе, Святая Кошка, да как вы вообще можете так говорить? Надо взять этого дилера, привезти в участок и допросить на месте, – злобно прошипел Бар. – А мы тут сидим, ждем его. Это не мы, а он к нам должен приходить в гости. По нашему первому вызову.

– Ого, сколько напора. И все такие?

– Да нет, Звери в основном зарабатывать идут, идейный пока один, – с грустью заметил Бучи.

– Значит, тогда вас уже двое. Неплохо для среднего участка.

– Ну почему двое, ты тоже взяток не берешь. Стало быть, трое.

– Это ты так меня приглашаешь с вами прокатиться?

– А почему нет? У тебя все равно машины нет и, я уверен, ты потом в доки поедешь, какая разница, с нами или без нас ты там будешь. Джереми, это последние деньки. Можно немного и нарушить правила общей работы. Заодно привыкнешь к нашему молодому коту. Уверен, вы быстро подружитесь.

– Ага, только вот твой молодой кот сейчас убежит.

– В смысле? – спросил Бучи и повернулся к Бару, который, словно замерший перед атакой хищник, не сводил глаз с двери, где топтался в нерешительности Люциус. Этот невысокий, долговязый, как обычно, в порванном черном балахоне испорченный крыс, явно не был готов к такой большой компании посреди собственной кухни, к тому же Чеширски никак не производил вида полицейского, способного к компромиссу.

– Спокойно, Люциус, мы все тут друзья, не вздумай, – начал медленно Бучи, но заметив, как Бар изготовился к прыжку, лишь добавил: – твою мать, я слишком стар для всего этого.

После чего крыс рванулся с места, а Чеширски, едва не выбив дверь, помчался за ним следом.

– Что, до машины? – тихо спросил Джереми, забирая кружку.

– Да, давай. Уверен, он притащит его туда.

– Думаешь, догонит? – задумчиво спросил барсук, поглядывая на тёмный вонючий коридор.

– Готов поспорить на десятку, – хмыкнул Бучи.

– Почему бы и нет, только предлагаю поднять до двадцати, не хочу упустить возможность утереть тебе нос.

– Хорошо. Двадцать, так двадцать.