С небольшим отрядом Куропаткин начинает неспешное, с перерывами на стоянки движение из Ташкента к границе. Пройдены города Ходжент, Коканд, Маргелан, Ош. В июле при переходе из Оша к Гульчу экспедиция подвергается нападению каракиргизских бандитов, в перестрелке Алексей Николаевич получает ранение в руку. Дальнейшее продвижение малочисленной группой представляется смертельно опасным, и отряд возвращается в Ош. После получения доклада о случившейся в горах стычке командующий округом Кауфман принимает решение об усилении отряда до 60 человек: для охраны Куропаткина и его спутников дополнительно выделяются несколько десятков казаков и стрелков. Меры предосторожности оказались весьма полезными, нападать на такой отряд бандиты посчитали себе дороже. Выдвинувшись в дальнейший путь 6 октября 1876 года, дипломатическая миссия во главе с Куропаткиным беспрепятственно и без новых приключений прибыла в Кашгар уже 25 октября 1876 года.

В столице Иеттишара «защитника веры и счастливца» Якуб-бека не оказалось, он уже как несколько недель находился в районе города Курля, где сосредоточились значительные силы китайских правительственных войск, готовившихся начать операцию по разгрому мятежников и возвращению под юрисдикцию Пекина отторгнутых территорий Синьцзяна. Предложение о проведении переговоров с оставшимися в Кашгаре высшими чиновниками Куропаткин категорически отверг – ему нужно для диалога только первое лицо и никто другой. Реальная военная опасность, исходящая от китайской армии, и иные грозящие утратой власти внутриполитические обстоятельства, складывающиеся в провинции, объективно требовали неотлучного присутствия Якуб-бека в Курле, куда он и пригласил русскую дипломатическую миссию. После занявшего немало времени согласования с Ташкентом, приглашение правителя Семиградья было принято: выступив 10 декабря 1876 года, ровно через месяц – 10 января 1877 года отряд Куропаткина достиг Курли.

Ни в Кашгаре, ни на маршруте движения офицеры отряда Куропаткина зря времени не теряли, активно занимаясь сбором разведывательной информации согласно полученному от Кауфмана и Троцкого инструктажу. Оценивая на основе наблюдений военный потенциал сопредельного государства, Куропаткин пришел к выводу, что представленные военной разведкой ранее в Главный штаб и штаб Туркестанского военного округа сведения о вооруженных силах Иеттишара по непонятным причинам преувеличены. Да, войска имеются в наличии, они организованы, обучены и неплохо вооружены, благодаря полной обеспеченности конским составом – мобильны, население лояльно к местной администрации и готово для защиты страны от агрессора взяться за оружие, но все это в совокупности выглядит не настолько серьезно, чтобы воспринимать армию самопровозглашенного государства как равного по силам русским войскам противника.

Надо отдать должное правителю Йеттишара, – русскую военную миссию Якуб-бек «выдерживать в приемной» не стал и принял капитана генерального штаба Российской армии на следующий день после ее прибытия в пункт назначения.

Наделенный необходимыми по требованиям дипломатического протокола полномочиями, после представления соответствующих официальных документов Куропаткин от имени генерал-губернатора российского Туркестанского края Кауфмана передал правителю сопредельного Восточного Туркестана письмо с выражением искренних намерений о сотрудничестве, щедрые подарки и, поддерживая тысячелетние восточные азиатские традиции проявления демонстративной лести, восхваления и преклонения перед властителем, обратился с приветственным словом:

20 января 1877 года в ходе очередной аудиенции у правителя Иеттишара Куропаткин, следуя данным ранее инструкциям, предложил приступить к рассмотрению вопроса о территориальном размежевании между сопредельными государственными образованиями и передаче в ведение России крепостей и населенных пунктов Иркештам, Егин, Награ-Чалды и Улугчат, ранее входивших в состав Кокандского ханства и отторгнутых от него Якуб-беком. Для определения линии государственной границы на местности предлагалось создать совместную пограничную комиссию.

Необходимо отметить, что переговоры шли на фоне непрекращающихся боев кашгарских вооруженных формирований с китайскими правительственными войсками. Войска Якуб-бека терпели поражение за поражением, сопротивляться давлению русской дипмиссии означало риск получить войну на два фронта, в которой шансов выжить у правителя Семиречья попросту не оставалось. Расчетливый Якуб-бек решил, что лучше потерять часть целого и уцелеть, получив в союзники русских, чем цепляться за все целое и оказаться растерзанным с двух противоположных сторон – русскими на юге и китайцами на востоке.

Мудрый, но коварный Главный штаб Военного министерства в лице изощренных аналитиков Азиатской части, разыгрывая партию по укреплению российского влияния в Восточном Туркестане и нейтрализации влияния Британского, играл одновременно на двух политических шахматных досках: договариваясь через Кауфмана – Куропаткина о сотрудничестве с правителем Кашгарии, он параллельно зондировал политическую и военную обстановку в расположенных в Синьцзяне китайских правительственных войсках через подполковника генерального штаба Ю.А. Сосновского, чем поставил Куропаткина в двусмысленное положение.