– Сукааа...- сорвался на крик "седой", а я, когда голова Стаса дернулась от удара, зажала себе рот рукой и зажмурила глаза, чувствуя, как перехватывает мое дыхание и как наворачиваются слезы...

Это был неизвестный мне ранее вид садизма, который заставлял меня плакать, теряя восприятие реальности..., и я не знаю, сколько по времени я просидела в этом немом оцепенении на деревянных ступеньках лестницы, когда шум и голоса внизу, сменила оглушающая, давящая тишина..., и в ней вдруг раздался громкий мужской кашель...

– Рыжик, ты там надолго застыла?- прокряхтел Темный.- Может, поможешь мне?

– Стас!- вздрогнула я, услышав его хриплый голос, и тут же выпав из ступора, ломанулась к нему вниз.- Господи! За что они так тебя??- я даже не поняла, как я успела обхватить его одной рукой за талию, когда он, оттолкнувшись от кресла, в попытке встать, пошатнулся.- Я сейчас вызову "скорую"... Потерпи немного... совсем чуть-чуть, мы сейчас, мы быстро...- принялась я лихорадочно набирать номер экстренной службы.- Бедненький мой....

– Какой угодно, но только не "бедненький",- резко прохрипел мужчина, и, вырвав из мои рук телефон, устало добавил.- Не надо никуда звонить...

– Но... Стас!- возмутилась я, пытаясь забрать свое средство связи обратно.- Тебе в больницу надо.... Вдруг - у тебя переломы или сотрясение... и вообще...

– Рыжик, переломов нет,- спокойно отчитался мужчина.- Так что без больницы обойдусь.

– Но почему? Врач посмотрит...

– Я сказал - нет! Лучше помоги мне добраться до ванны...- облокачиваясь на мое плечо, попросил Темный.

– Стас, ты, с ума сошел?!

– В ванную, Рыжик,- скривился он от боли...

– Хорошо-хорошо,- "сдалась" я, думая о том, что "02" смогу набрать чуть позже, когда мне удастся переломить упрямство вредного мужчины.

Вдвоем мы медленно доковыляли до ванной комнаты на первом этаже, туда, где еще вчера вечером я отмокала в розовой пене. Усадив Темного на стул, я еще раз с содроганием посмотрела на его разбитое лицо и перебитые до мяса костяшки рук.

– А может...

– Даже не начинай...

– Но... выглядит ужасно, и... тебе нужна помощь...

– Мне нужны - ножницы,- скривился Темный.- Принесешь...?

– Зачем?- испуганно поинтересовалась я.

– Одежду разрезать - я сам не сниму,- пояснил мужчина.- Они там... на кухне...

Пока я шла на кухню за ножницами, все еще пытаясь придти в себя от случившегося, в голове гоняла один и тот же вопрос:

За что? 

За что можно было так избить человека?? Как можно довести его до состояния, когда он не можешь ходить, говорить и так далее?? 

В общем, не было в моем понимании ответа на вопрос:

"За что?" 

Уже через несколько минут, я вернулась в ванную комнату с целым арсеналом аптечки и ножницами в руках, выбросив из головы все ответы-вопросы, и отложив их на потом, принялась за Стаса...

– Умопомрачение какое-то,- пробурчала я себе под нос, осторожно разрезая порванную футболку мужчины, стараясь не смотреть на ужасные синяки на его ребрах... То же самое ждало меня и под джинсами Стаса....

Никогда раньше я не видела избитых до такой степени людей, не обрабатывала подобные раны и никогда еще так не боялась. Моя мирная студенческо-общежитская жизнь была далека от криминальных разборок, или чего-то подобного... и от этого было страшно, почти так же, как больно смотреть на Темного - на то, как он морщится, стиснув зубы, как матерится, поднимаясь на ноги. Поддерживая Стаса за локоть, я помогла ему дойти до душевой кабины, быстро настроила воду и, не обращая внимания на собственную одежду, залезла туда же, чтобы помочь....

– И как только у тебя ребра выдержали такие удары?!- бережно водя мылом по телу мужчины и глядя на его спину с парой крупных синяков по бокам, я все время старалась сдержаться и не заплакать - наверное, интуитивно понимая, что последнее, что ему сейчас от меня нужно - это жалость...

– Я двадцать лет прожил в "полосе отчуждения", малыш,- хмыкнул Стас.- Там вечерами можно было гулять только с собакой и пистолетом.

– Понятно,- улыбнулась я, соглашаясь, что район, в котором родился и вырос Темный, всегда находился в первых рядах "адовых" мест в нашем городе.