– О, так мы еще и кусаться умеем,- улыбнулся он, обнажая свои чересчур белые зубы в убийственной улыбке. 

– Обалдеть, да?... 

– А я вот, на день рождение к другу...- будто проигнорировав мой ответ, как ни в чем не бывало, продолжил парень.- Не хочешь к нам? Нормальная такая компания сегодня подобралась. Будет весело - обещаю. Восемьдесят вторая квартира, если что... 

– Спасибо, воздержусь...- со злостью сказала я. 

Вот чего пристал, к человеку?! 

– Меня, кстати, Макар зовут. А тебя?- спросил он, подергав двойную сережку в своем левом ухе. 

– Никак... 

– Оригинально...- с улыбкой ответил сероглазый и, задержав закрывающиеся дверцы остановившегося на шестом этаже лифта, добавил.- Восемьдесят вторая... Окей? 

Через час в двери моей съемной квартиры позвонили, и я, бурча от досады, на то, что какая-то зараза отрывает меня от создания очередного "шедевра" от Алисы Штерн, а попросту за уши оттаскивает от рисунка, который я все никак не могла закончить, убавила звук стереосистемы и пошла, открывать двери непрошеному гостю. 

– О, привет, Никак...- на пороге стоял все тот же сероглазый нахал из лифта.- Мир тесен, не правда ли? Слушай, у тебя случайно гитары нет?- спросил парень, дотрагиваясь до моей щеки и стирая с нее следы сухой пастели. 

– Случайно есть,- брякнула я с ходу, до крайности удивленная его появлением.- Только у меня "парлор". Подойдет? 

– Подойдет,- улыбнулся молодой человек.- Только не говори, что ты на ней еще и играть умеешь...- с издевательским смешком, подначил парень. 

– Представь себе...- буркнула я в ответ. 

И.... ну, что сказать - ровно полчаса спустя, я доказывала свое умение играть на гитаре, сидя на диванчике в квартире под номером восемьдесят два в дружной и веселой компании друзей Макара, празднующих чей-то день рождение..." 

Вот так и началась наша с ним дружба...

Надо ли говорить, что узнав о моих проблемах с учебой, Макар все решил, восстановив меня в институте... А буквально через два месяца после нашего с ним знакомства, в добавок ко всему, предложил мне работу у своего старшего брата. Ну, а еще через год, собственно - четыре месяца назад, я, благодаря своему другу и своему боссу, переехала в свое собственное жилье...

Будь оно неладно... 

Но самое главное, что не предвещало мне никакой спокойной жизни - это то, что оказалось, что мы с Макаром, стали жить по соседству, а точнее, через три этажа...
– правда, у меня квартира была куда скромнее, его двухуровневого пентхауса с огромной застекленной террасой... Вечерами мы - то у него, то у меня - пили чай, смотрели ужастики и спорили о музыкальных предпочтениях... или гуляли по городу, опять же разговаривая, и даже, представьте себе, держась за руки. Я не была в него влюблена или заинтересована в нем, как в мужчине, хотя мне, конечно же, льстили все эти завистливые взгляды окружающих нас людей. Я просто училась общаться с мужчиной, который готов был меня слушать, готов был что-то посоветовать и никогда ничего не требовал взамен, у которого даже в мыслях не было предъявлять на меня какие-то права, даже, когда я неожиданно для себя, поняла, что провожу с этим молодым человеком времени больше, чем со всеми своими подружками вместе взятыми. А еще Макар оказался индивидуумом весьма деятельным, энергичным, всегда готовым общаться, и на самом деле вел себя так, словно мы всю жизнь были с ним знакомы... Мне очень нравился его неиссякаемый юмор, и не беда, что частенько - черный, его слишком прямолинейная манера изъясняться с людьми, которая не раз наталкивала меня на мысль - ему "забить" на все правила. Я просто очень хотела, кому-нибудь доверять, хотела быть небезразличной кому-либо, родители не в счет, открыть кому-то свою душу, поделиться тем, что касалось моей личной жизни. Потому что вся проблема этой самой личной жизни заключалась в том, что я знала, чего я хочу, вернее, кого... – Стаса. 

Но я не могла быть с ним. Не могла! 

И поэтому - Макар стал для меня самым близким человеком... Ближе некуда...

Помню, как в-первый раз испугалась его собаку - огромного американского стаффордширского терьера...

Знаете, есть такие милейшие собачки - "гав-гав", которых очень хочется погладить... Так вот про эту у меня бы язык не повернулся так сказать - ну, нафиг! У нее было такое страшное выражение... эээ... морды, что иногда мне казалось, что это Макар живет у нее, а не Киллер, да-да - ее звали именно Киллер, - живет у Макара. Каждый раз, когда парень вечерами выгуливал своего питомца, приглашая меня с собой на этот променад, я дрожала, как осиновый лист... Молодой человек тренировал пса по-дружески, но его жесткие команды - "Сидеть!", Встать!" и " "Ко мне!" готов был выполнять весь двор и я в том числе.

Однажды наш сосед по имени Иван Васильевич делал ремонт. С 7 утра до 24 вечера он штробил, сверлил, стучал, громыхал... Его не останавливали ни выходные, ни регламентированные часы работы. Ведь "на проклятом острове нет календаря". Я позволила себе сделать замечание нерадивому соседу, встретив его во дворе, и попросила шуметь в установленное законом время, борясь за право спать по субботам и воскресеньям хотя бы до 9. Иван Васильевич громко и визгливо объяснил мне, что я - "тупая курица", и что мои проблемы ему не интересны, а деньги в своем кармане - интересны, поэтому если я не могу потерпеть, то могу смело переезжать... Он кричал на меня громко и унизительно на пятачке двора, доступном для обзора всему дому, а я, растерявшись от чужой наглости, выпяченной так бесстыдно, понуро молчала, готовая заплакать в любую секунду. Со стороны мы выглядели, наверное, так, как будто отец орет на дочь, которая принесла в подоле. 

– Какого х#я ты на нее орешь, старый п#кан?- раздался стальной и резкий голос внезапно возникшего перед нами Макара.- В бубен захотел?- рявкнул парень, играя желваками, на притихшего и вмиг побледневшего Ивана Васильевича, у которого видимо, случилась экспрессия, потому как он "сменил профессию", а заодно агрессию на депрессию. 

– М-м-макар...- испуганно проблеяла я, глядя на тяжело дышащего рядом с молодым человеком Киллера, готового, как я понимала, к мести.