– Говорила, жалеет, что прислушалась к его словам. Но опять-таки, про это было сказано, непонятно.

– То есть даже примерно, о ком речь, сказать нельзя?

– Вряд ли речь шла об Эггере, – поморщился Дитрих. – Если бы он столь настойчиво пытался у нее купить книги, то его утверждение, что он не встречался с Вернер, было бы легко опровергнуть. Более того, ему и смысла покупать не было – такими практиками он не занимался ни по работе, ни ради развлечения.

– Ты же говорил, что найденная у него книга представляла для него интерес?

– Да, пожалуй, из списка книг Вернер она единственная, что хоть-как-то могла его привлечь. Но она не является библиографической редкостью, при желании можно было достать и изучить, никого не убивая. Более того, поскольку Вернер – дама одинокая, Эггеры, скорее всего унаследуют после нее все имущество.

– Если нет завещания…

– Пока не нашли.

Богиня, что за нелепая ситуация! Мы только что поженились, а я держу муа в прихожей и разговариваю с ним о завещании, запрещенных книгах и убийстве, пусть даже это убийство напрямую меня касается и у меня осталась ещё масса невыясенных вопросов. Но Дитрих же наверняка устал и голоден? Одими поцелуями сыт не будешь.

– Что тебе приготовить на ужин? – спросила я.

– Может, пойдем куда-нибудь? – предложил он.

Но было хорошо заметно, что идти ему никуда не хочется – очень уж усталым он выглядел. Нет уж, пусть посидит, отдохнет. А я его пока порасспрашиваю.

– Мне в удовольствие для тебя готовить, – ответила я. – Особенно, если ты посидишь со мной на кухне

– Посижу, – усмехнулся он, притянул меня к себе и поцеловал.

Появилось желание забыть про все и переместиться туда, где нашла место вторая подушка в свежей наволочке. Подушки нам сейчас не слишком нужны, нo вот ровать будет в самый раз. Но Дитрих меня отпустил, и пришлось выполять обещанное – идти готовить ему уин.

В кухне он сразу заметил многострадальный фикус в новеньком горшочке, по которому сразу и щелкнул. Щелчок выдался резким и неожиданным, но фикус даже не вздрогнул – после сидения в нашем офисе ему уже ничего не страшно.

– Смотрю, не зря этот тип корешки отращивал. Удалось ему-таки занять место в твоей квартире. Самое хорошее выбрал, солнечное…

– Так ты на подоконник и не претендовал, – заметила я. – Хочешь с ним поменяться?

– Ничего себе! – возмутился он. – Только поженились, а жена уже пытается заместить меня в постели всякими странными зелеными проходимцами, да ещё и в горшках…

– Ты сам захотел на подоконник. Самое солнечное место, как-никак, – поддела его я.

– Для меня самое солнечное место – рядом с тобой. С тобой я и на подоконник согласен переселяться.

– Мне кажется, там слишком мало места для двоих, – заметила я, с трудом сдерживая рвущийся смех, – давай уж оставим подоконник фикусу, а нам пусть будет кровать?

– Ладно, – легко согласился муж и уселся на табуретку. – Порезать что-нибудь?

Я выдала ему кусок мяса и милостиво разрешила мне помогать.

– Ты не веришь в виновность Штефана? – вернулась я к разговору об убийстве.

– Нет, мне кажется, его подставили.

Упоминание моего бывшего жениха привели Дитриха в плохое настроение, но это отразилось лишь на скорости нарезки мяса – разделывал он вырезку с таким видом, словно мстил ей за что-то.

– Зачем?

– ороший вопрос, – пробурчал он. – Но ответа на него я не знаю. Уверен, он будет равносилен ответу на вопрос, кто.

– Странно как-то… Если инору Вернер убили, – попыталась рассуждать я вслух, – и сделали это из-за ее книг, то то, как велось расследование вначале, должны были убийцу удовлетворить. Не убили же ее, чтобы обвинить во всем Штефана? Слишком много времени прошло…

– Возможно, были уверены, что Сыск сам на него выйдет?

Дитрих подвинул ко мне доску с мелко нарубленным мясом и потянулся за луком. Лук я к нему подвинула с превеликим удовольствием – переложить столь неприятное занятие на широкие мужские плечи, почему нет?

– А Сыск не вышел, и поэтому к тебе пришел Кремер?

– Возможно, – неохотно ответил он. – И мне все время кажется, что не только он пришел, но и тебя привел.

– Почему? – удивилась я. – Уж здесь точно на меня никто повлиять не мог. Мы с… Эмили столько объявлений пересмотрели. Я же поначалу хотела даже в гувернантки пойти, пока не поняла, что не возьмут по той же причине, что и на производство. Твое объявление оказалось первым более-менее подходящим, и попалось оно не в первой газете.

– Не знаю, – протянул Дитрих, – твоя бывшая подруга все же ведет себя очень странно. Следов ментального воздействия я не увидел, но я могу заметить лишь сильные и длительные, если было что-то короткое и однократное, только при глубоком сканировании можно понять.

– Она на сканирование не пойдет, – убежденно сказала я.

– Может пойти, если уверится, что это пойдет на благо Эггеру. Но нам это ничего не даст – даже если следы внушения найдутся, мы не поймем, кто и зачем заставил ее убедить тебя пойти ко мне в секретарши.