А затем включается свет. Я неосознанно впиваюсь ногтями в ладонь Престона, задыхаясь от представшего зрелища. Меня охватывает паника, когда я смотрю на девушку - обнаженную, с кляпом во рту, привязанную к кровати.

– Все в порядке, Элла. Она не ранена, - успокаивает меня Престон.

– Пока что, - добавляет Тобиас.
– Помнишь Марию?

Я закрываю глаза. У меня нет ни малейшего желания смотреть на нее. Или же быть в одной комнате с ними и с ней.

– Я хочу уйти, - шепчу в ответ, страх пожирает меня изнутри.

– Так быстро?
– дразнит Тобиас.
– Но ты ведь даже не знаешь, в чем заключается игра, ягненок.

Открыв глаза, я смотрю на Марию, а она впивается взглядом в нас. В ее глазах мольба.

– Мне и не нужно. Прошу прощения, - я делаю несколько шагов назад и останавливаюсь прямо напротив двери, моя рука зависла над ручкой, потому что... вдруг и она тоже подписала контракт? Ведь, в конце концов, это всего лишь игра, не так ли?

– Куда ты собираешься?
– спрашивает Тобиас.

– Разве ты не помнишь, что теперь бездомная? – напоминает мне Престон, в его голосе проскакивает нотка удивления.
– Тебе стоит, наверное, все же увидеть, в чем заключается игра, Элла.

Я все также не двигаюсь с места. Мне прекрасно слышен ее приглушенный плач. Раскатистый смех Тобиаса.

– Тогда расскажите мне, - медленно произношу я, оборачиваясь к этим двум мужчинам и прижимаясь спиной к двери.

Тобиас складывает руки на груди, а Престон засовывает их в карманы, на его губах играет зловещая улыбка.

– У тебя два варианта: ты можешь или трахнуть, или убить ее, - говорит Тобиас, вновь надевая на себя маску полного безразличия.

– Что?
– переспрашиваю я, мою грудь сжимает.

– Я сделаю вид, что не слышал этого вопроса, - Тобиас бросил на меня недовольный взгляд.
– Единственный раз.

– Ну, это простая игра, которая заключается в том, чего ты желаешь сильнее, Элла, - объясняет Престон, обходя комнату, предоставляя мне полный вид на Марию, прикованную к кровати, прямо передо мной.

– Мы знаем, что ты ненавидишь ее за то, что она сделала и что забрала у тебя, - продолжает Тобиас, его голос звучит глубоко и проникновенно.

Престон подходит ближе, проводя пальцами по моей щеке, останавливаясь рядом.

– Но также мы знаем, как много напряжения накопилось в тебе сегодня, - говорит он, скользя рукой мне под платье и обхватывая мою киску своей теплой ладонью. Мое дыхание замирает. Я хватаю его за руку, чтобы удержаться на ногах. С его губ срывается хриплый смех.

– Поэтому у тебя есть два выбора, Элла. Убить или трахнуть ее, - повторяет Тобиас мои варианты.

– Или уйти ни с чем. Бездомная. Одинокая. Нелюбимая, - произносит Престон, схватив меня за подбородок и заставив взглянуть на него. Он совсем рядом, так близко, что его губы касаются моих.
– Я буду скучать по тебе, Элла, - он нежно меня целует. –Очень сильно, - и отходит назад, отпуская меня. Я стою, прислонившись спиной к двери, мой взгляд мечется между Престоном, Тобиасом и Марией.

– Хотя, если ты уйдешь, мы просто ее убьем, - добавляет Тобиас.

Престон смеется.

– Это как «утка, утка, гусь» [1] . Только... «убей, убей, трахни».

Мой желудок скручивает в спазме, желчь поднимается к горлу, когда я смотрю на бедную девочку, привязанную к кровати, по ее лицу катятся слезы. Может, я ее и ненавижу, но точно не хочу видеть мертвой.

– Она здесь не по своей воле, как я. Вы не можете так с ней поступить. Пожалуйста, - шепчу я.

– Ты здесь не для того, чтобы быть нашим моральным компасом, - отвечает на мои слова Тобиас.
– У Марии уж точно имеется дефицит морали, тебе так не кажется, Престон?

– Сначала она увела у тебя парня, потом ты потеряла работу и, так как осталась совсем одна, лишилась дома, - Престон перечисляет каждую ужасную деталь моей жизни на пальцах.
– Ты потеряла все, пока не оказалась в наших руках.

– Я бы убил ее, - добавляет Тобиас с порочной улыбкой.

– А я бы трахнул, - хмыкает Престон.