— Вот черт! — вырвалось у Джеймса, и он вздрогнул. — Тай…

Наверное, он собирался его оттолкнуть, но вместо этого лишь схватил за руки.

— Да! — выдохнул Валентайн ему на ухо, заставляя снова вздрогнуть — на этот раз всем телом. — Мне плевать, сколько лет прошло, знаешь? Я любил тебя, люблю и буду любить, хоть живой, хоть мертвый. А если ты забыл меня — так я напомню… — и прижался к дрогнувшим губам своими.

Джеймса затрясло, а во рту очень скоро стало солено. Нет, он не плакал по-настоящему — слезы просто сами лились из глаз, отравляя горечью поцелуй.

На сей раз никаких утешительных слов Валентайн не говорил — вместо слов были его губы и руки. Он гладил Джеймса по спине, по голове, сжимал пальцы на его бедрах и целовал. Целовал исступленно, нежно, с напором — везде, где мог дотянуться. Его губы стали солеными, когда он высушил невесомыми поцелуями Джеймсу лицо.

Затем он остановился, поймав взгляд Джеймса, а в следующую секунду его руки уже блуждали у Джеймса по груди, опускаясь к животу и снова поднимаясь к ключицам.

— Чертовы тряпки, — выдохнул Валентайн с сожалением. Но разве могла рубашка стать препятствием? На этот раз простонал сам Валентайн, а затем просунул ладонь Джеймсу под рубашку. — Наконец-то! — прошептал он горячо.

Тело Джеймса тоже изменилось — стало суше, жилистее и ощутимо тренированнее.

— Какой ты стал… — прошептал Валентайн, спешно задирая рубашку и припадая губами к теплой коже.

Джеймс обхватил его голову обеими руками, обнимая. Он прижался щекой к макушке, а потом буквально через силу отстранился.

— Пожалей меня, — попросил он тихо. — Я сейчас с ума сойду. Или уже сошел… Но в любом случае я пока не готов не большее, прости.

Он медленно встал, глядя на Валентайна больными глазами, и оправил одежду.

Валентайн выдержал его взгляд, с шумом выдохнул и откинулся на спинку дивана.

— Улыбнись, Джеймс, — мягко проговорил он. — Ничего непоправимого не случилось.

Джеймс несколько долгих секунд смотрел на него, а потом кивнул.

— Да… — ответил он наконец. Уголки его губ дрогнули, но потом улыбка все-таки озарила ненадолго лицо, а главное — глаза. — Пойдём? Показывать тут особенно нечего, но зато можно выпить чаю. Его КРИС научился готовить относительно сносно. Да и с Майклом, — тут едва заметно запнулся, — вас надо познакомить.

— Вот что-то мне подсказывает, это твоя не самая лучшая идея, — Валентайн невесело усмехнулся. — Может, стоит его подготовить? А чаю — с удовольствием, — он рывком поднялся с дивана и шагнул к Джеймсу. — Майкл знал обо мне? — спросил он серьезно.

— О тебе знали все, — горько усмехнулся Джеймс. — А уж тем более — Майкл. Я ведь… — он едва заметно ссутулился и отвел взгляд. — Четыре с половиной года из пяти я потратил на то, чтобы смириться, что тебя нет, — сказал тихо.

Валентайн помолчал несколько секунд, переваривая услышанное, а потом произнес:

— Остается надеяться, что понадобится гораздо меньше времени, чтобы смириться, что я есть, — он снова улыбнулся и погладил Джеймса по спине. — Пойдем, — он шагнул вперед и обернулся. — И Джеймс… выше голову!

— Я и забыл, какой ты отвратительно-жизнерадостный бываешь, — фыркнул Джеймс. — И начинаю понимать, как всех бесил, когда перенял у тебя эту черту… — дверь не послушалась Валентайна, но послушно отъехала в сторону, когда подошел Джеймс, отчего тот нахмурился. — КРИС! — позвал он. — Прекращай.

— Мы можем поговорить? — немедленно откликнулся КРИС.

— Не сейчас, — отрезал Джеймс и вышел в коридор.

— Тебе не кажется, что для постояльца ты ведешь себя несколько хамовато? — хмыкнул Валентайн, нагоняя его. — Нет бы спросить, может, он что важное сказать хочет. КРИС, — к полной неожиданности Джеймса он обратился к тому напрямую, — как ты его такого терпишь? — и хотя тон его был вполне серьезным, смешинки в глазах выдали его.

— Он не такой, Валентайн, — помедлив, отозвался КРИС. — Сейчас у Джеймса есть немало причин не желать идти со мной на контакт. Но я действительно считаю, что нам нужно поговорить, пока не стало слишком поздно.

— Уже стало, — рявкнул Джеймс, останавливаясь. — Что ты хочешь мне сказать? Что сожалеешь? Что не подумал? Что можно вернуть все назад? — его голос снова задрожал, и он посмотрел на Валентайна. — Черта с два я тебе позволю… — продолжил внезапно севшим голосом. — Ты, чертова машина, слышишь?! Только тронь его хотя бы пальцем…

— Никогда! — перебил его КРИС, не позволив необдуманно бросить угрозу. — Я понял, Джеймс. Впредь без твоей просьбы или приказа я не сделаю ничего, что может как-то повлиять на вашу жизнь.