Кроме изысканной одежды, больше никаких украшений на ней не было, если не считать висящей на шее дешёвой фигурки оловянного воина. Странный выбор для девчонки, подумал тогда Дариан.

Но если внешность незнакомки и интересовала юношу, то ровно до того момента, как его взгляд упал на содержимое её рук: тарелку с поджарой куриной ножкой, ломтём хлеба, наверняка свежего и мягкого, и парой ломтиков сыра. Проследив за его голодным взглядом, девушка улыбнулась и впервые заговорила:

– Ты ведь за этим пролез к нам в дом?

Она поднесла тарелку поближе, а Дариан продолжал пялиться на её содержимое, сглатывая слюну и пытаясь понять, дразнят ли его, или и правда собираются накормить перед смертью. Может, из сытых бездомных выходят более качественные ходоки? Не имело значения. Хотелось прямо сейчас протянуть руку и крикнуть: "Дай сюда!", но гордость не позволила этого сделать, заставляя сидеть и молча следить за дальнейшими действиями некромантки.

Будто прочитав его мысли, девочка наклонилась вперёд, поставила тарелку на пол и придвинула её поближе к клетке.

Схватить за руку! Притянуть к себе, взять в заложники. Или, может, у неё в карманах найдётся ключ от клетки – тогда можно сразу бежать.

Пока эти мысли бешено долбились о стенки черепа, рука просунулась между прутьев и небрежно схватила тарелку. Он не ел уже два дня. Тарелка не пролазила через решётку, и Дариан быстро переправил еду прямо на пол своей клетки, после чего принялся с жадностью её уплетать. Хлеб и правда оказался пьяняще мягким, а мясо, хоть и успело остыть, всё равно оставалось вкуснейшим блюдом из всех, что Дариану довелось попробовать за свою недолгую жизнь.

Когда от угощения осталась только начисто обглоданная куриная кость, девушка подала ему стакан с соком, который также был моментально опустошён под слабый писк внутреннего голоса о возможности взять заложника. Только поставив стакан на пол и вытерев руки платком (пачкать одежду было нельзя), Дариан понял, что голос был прав. Сейчас юноша был сыт и доволен, но ровно до тех пор, пока его глаза не окрасятся в пурпурный оттенок, а еда раз и навсегда не перестанет его интересовать. Подняв голову, Дариан встретил пристальный взгляд незнакомки. Похоже, девчонка разглядывала его всё время, пока он ел. Убедившись, что пленник закончил с едой, она снова заговорила, второй раз за время их недолгого знакомства.

– Почему ты решил стать преступником?

– Я ничего не решал, – буркнул он, подивившись столь глупому вопросу, – я родился бездомным.

– Родился? – непонимающе спросила девушка.

– Да, родился, – по слогам протянул Дариан. У него начало складываться ощущение, будто он разговаривает с несмышлёным ребёнком, спрашивающим, почему небо голубого цвета, а трава зелёного. – Я был бездомным с тех пор, как появился на свет. А в вашем дурацком городе это, видишь ли, считается преступлением.

– И что, разве нет никакого способа стать нормальным членом общества? Найти семью, научиться чему-нибудь, устроиться на работу?

– Ты это серьёзно? – Дариан скривился так, будто только что съел лимон, а не куриную ножку.

Она действительно не понимала. До этого дня он думал, что дети, отучившиеся в школе, должны быть умнее бездомных, большинство из которых даже не умели читать и писать. Как выяснилось, он ошибался. Дариан придвинулся вплотную к решётке, пристально посмотрел ей в глаза и ответил:

– Нет. Никакого. Способа. Если ты родилась без родителей и дома, то ты – преступник. Навсегда. Ты будешь всю жизнь прятаться от стражи, ночевать в… – он чуть не проговорился перед врагом, – где придётся. А в один прекрасный день тебя поймают и отдадут некромантам, чтобы те превратили тебя в свою безмозглую куклу. И на этом твоя история закончится, как она закончилась для Гилека.

– По-твоему я знаю, кто такой Гилек?

– Ваш новый садовник, – язвительно ответил Дариан.

– А, тот самый, которого ты сегодня убил своими руками? – хмыкнула девушка. Образ человека с тяжёлой судьбой в лице Дариана, возникший было в её голове, мгновенно рассыпался.

– Это вы убили его! – прошипел Дариан. – Я всего лишь обездвижил его тело, чтобы снять с него новые ботинки. Мне их, знаешь ли, родители не купят!

Девушка открыла рот и собралась что-то возразить. Наверняка хотела завести шарманку о том, что призыв – это ещё не смерть, но потом передумала и опустила глаза в пол. Судя по всему, этот вопрос был исчерпан.

Какое-то время они просидели в молчании, исподлобья рассматривая друг друга. Похоже, сегодня этой девчонке впервые выдалась возможность лично пообщаться с одним из тех, кого она всю жизнь ошибочно считала преступниками и отбросами. Дариан, в свою очередь, также в первый раз смог с глазу на глаз поговорить с кем-то, кроме других бездомных. Он первым нарушил молчание, когда вспомнил момент своей поимки.