Фулгрим, владыка Кемоса, носитель палатинской аквилы и примарх Детей Императора, твердо намерен занять подобающее ему место в Великом крестовом походе. Несравненный мечник, он долго изучал искусство войны и нетерпеливо ждал возможности понастоящему проверить в деле не только себя, но и своих верных последователей. Теперь Фениксиец пытается привести непокорный мир к Согласию при помощи всего лишь горстки лучших воинов легиона. Ему предстоит узнать, что за любую победу нужно платить, и чем грандиознее триумф, тем выше цена…
Annotation
Фулгрим, владыка Кемоса, носитель палатинской аквилы и примарх Детей Императора, твердо намерен занять подобающее ему место в Великом крестовом походе. Несравненный мечник, он долго изучал искусство войны и нетерпеливо ждал возможности понастоящему проверить в деле не только себя, но и своих верных последователей. Теперь Фениксиец пытается привести непокорный мир к Согласию при помощи всего лишь горстки лучших воинов легиона. Ему предстоит узнать, что за любую победу нужно платить, и чем грандиознее триумф, тем выше цена…
Warhammer 40000: Ересь Хоруса
1: Анабасис
2: Сыны Финикии
3: Приносящие огонь
4: Сильные мира сего
5: Просители
6: Патриции
7: Фениксиец без прикрас
8: Непринуждённость правителя
9: Жизнь и учения[8]
10: Воспитание Кирия
11: Сыны Сабазия
12: Фениксиец в Анабасе
13: Идеальная жизнь
14: Ввосьмером против Визаса
15: Молотобойцы
16: Суд Фениксийца
17: Катабасис
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
Warhammer 40000: Ересь Хоруса
Примархи
Джош Рейнольдс
Фулгрим: Палатинский Феникс
1: Анабасис
Огонь и кровь.
Все всегда заканчивается огнем и кровью. По крайней мере, так заявляли его братья в мудрости своей. «Согласие куется в огне и закаляется в крови», — говорили они. Пепельные небеса, поля костей… Огонь и кровь. Однообразная концепция, лишенная даже безыскусного изящества.
Примарха бесконечно раздражало, что подобная идея служит путеводной звездой человечества в его важнейшем предприятии. Казалось, даже Император придерживается ее, пусть и ради эффективности, а не по каким-то иным причинам. Огонь и кровь. Скорость и практичность. Вот они, девизы Великого крестового похода.
— Эффективность, — нараспев, как молитву, произнес Фулгрим.
Фениксиец пристально смотрел в стеклянный иллюминатор, праздно высчитывая расстояния между звездами, что мерцали во тьме. На тускло освещенной обзорной палубе «Гордости Императора» не имелось никаких украшений — тут ничто не отвлекало наблюдателя от картины безграничной Вселенной и величия светил, населяющих ее.
На повелителе Детей Императора были простые длинные одеяния белого и пурпурного цветов; с его обманчиво широких плеч ниспадала мантия, отделанная золотом и перьями. В броню он облачался только для войны или парадов. Здесь, в месте для раздумий, примарх носил наряд, который считал подобающе скромным. Ткань свободно облегала стройное тело Фулгрима, дополняя образ царственной безмятежности. На его поясе низко висел меч — единственная уступка практическим соображениям. Держа ладонь на затыльнике клинка, Фениксиец водил пальцем по тугим виткам проволоки на рукояти.
Оружие ему подарили. Выковали с уважением, вручили как знак любви. Примарх ценил меч превыше всего, кроме чувства уверенности в себе. Сам клинок и то, что он символизировал, подтверждали: Фулгрим на правильном пути. Он не повернулся спиной к предназначению, а принял его.
Фениксиец изучил отражения легионеров Третьего, стоявших навытяжку позади него. Они казались мифическими небожителями, обретшими плоть и закованными в аметистовый керамит; на кирасе каждого раскинула крылья палатинская аквила с молниями и лучами. Самый высокий из них доходил примарху лишь до груди — он возвышался над воинами, как бог среди полубогов, великан с белыми волосами, заплетенными в извивистую косу. Его фиолетовые глаза на бледном лице с идеальными острыми чертами задумчиво щурились.
Шестеро Астартес, собравшиеся здесь, были лучшими из лучших в нынешнем составе братства. Только один из них принадлежал к Двум Сотням — выжившим воинам изначального легиона, которые присягнули Фулгриму на Кемосе. Седьмой космодесантник, также из Двух Сотен, безмолвно стоял чуть позади и в стороне от собратьев. Он слегка кивнул, словно заметив, что примарх наблюдает за ними, и Фениксиец подавил смешок.
Пятеро из шести были молодыми бойцами, недавно пролившими кровь и жаждущими проявить себя — в точности как их господин. Фулгрим отогнал эту мысль, ужаленный скрытой в ней правдой. Сосредоточившись на воинах, примарх заметил их нервозность. Обычному человеку они показались бы статуями, почти неподвижными и лишенными эмоций, но Фениксиец ясно видел, что легионеры в смятении. Пятеро не знали, зачем их вызвали к повелителю, и потому волновались. Шестой как будто ничего не чувствовал. Несмотря на все это, Фулгрим улыбнулся.
— Дашь определение эффективности, Нарвон? — указал он на одного из бойцов, не оборачиваясь к ним. Немного артистизма не повредит.
Легионер Нарвон Квин подобрался, явно удивленный тем, что примарх обратился к нему.
— Достижение победы минимальными усилиями, мой господин.
Задиристый по натуре, Квин был молотом среди клинков, но иногда демонстрировал проницательность, намекающую на большой потенциал. Общая черта для Детей Императора: все они имели очевидный потенциал. Вот что важнее всего.