– Я не думаю, Яночка. Я точно знаю, что я охрененно выше остальных. Настолько выше, что тебе и представить-то сложно. – Как только, говоря это, он не порвался от самодовольства?

– Да знай себе на здоровье. Но это твое долбаное знание не дает тебе права унижать людей, причинять им боль или лишать их выбора и свободы. Иначе как бы не пришлось хернуться мордой в грязь с этой твоей высоты. И если такое случится, вряд ли найдутся желающие помочь тебе подняться. Меня среди них точно не будет, – я все же подняла глаза.

– А я хоть раз говорил, что мне от тебя нужны помощь, сочувствие или душещипательный вынос мозга, дорогая? – оскалился Рамзин в злобной усмешке. – Насколько мне помнится, я упоминал только о том, что хочу трахать тебя, когда и где мне вздумается. А все остальное оставь для таких жалких ниочемышей, как этот твой домашний питомец и ему подобные неудачники.

– Как прикажете, о, повелитель! – я вскочила и поклонилась. – Мне приступать к обязанностям по вашему ублажению прямо здесь и сейчас?

– Сядь на место, черт возьми, – от низкого рыка даже посуда на столе задребезжала.

Большинство тех, кто еще находился в зале, повернулось в нашу сторону.

Я плюхнулась назад и с яростью уставилась в глаза напротив. И разглядела в них не просто гнев, а еще и ту самую, уже знакомую тьму, что протягивала жадные щупальца, стремясь выбраться наружу и добраться до меня. Воспоминание о том, как я тонула в ней, не ощущая от этого ни грамма страха или сожаления, а только запредельное удовольствие от отсутствия внутренней боли, тут же взорвалось в моем разуме. Покатилось вибрирующей звуковой волной по телу, захватывая каждый уголок. И опять я ощутила, что нечто во мне поднимается, небрежно стряхивая с себя, как тончайшую паутину, мой контроль и устремляется навстречу этой тьме. И снова не могу понять зачем – чтобы поглотить или оказаться поглощенной?

– Вы готовы к десерту? – прощебетал рядом слащавый голосок администраторши, и мы с Рамзиным дернулись одновременно, будто она стегнула нас кнутом.

Я даже не заметила, как она подошла, да и, судя по взбешенному лицу, Рамзин тоже.

– Какого черта? – рявкнул он и непонимающе уставился на что-то в своей руке.

Это была обычная салфетка, на которой, как я понимаю, девушка решила попытать счастья и подсунуть свой номерок моему зверюге. Что же, уважаю предприимчивость, но момент был выбран неподходящий. Как только Рамзин понял, что именно он держит в руке, его губы презрительно искривились и он окатил замершую блондинку убийственным взглядом.

– Мне казалось, что я пришел в приличный ресторан, а не в бордель, под него маскирующийся, – практически загрохотал он. Девушка вспыхнула и попыталась что-то возразить, но он ей не позволил. – Если вы настолько нуждаетесь в состоятельных покровителях, то ищите их через сеть, благо сейчас есть для этого все возможности, а не предлагайте свои сомнительные услуги людям, желающим просто спокойно поесть!

Девушка стала пунцовой, уже беспомощно хватала ртом воздух, и мне показалось, что у нее случится сердечный приступ.

– Рамзин, прекрати! – негромко, но настойчиво сказала я.

– Думаю, мне следует немедленно обратиться к вашему руководству, – не обращая на меня внимания, продолжал он давить девчонку. – И потребовать не только вашего немедленного увольнения, но и того, чтобы сведения о вашем поведении были доведены до всех достойных работодателей…

– Игорь, заткнись ради бога! – рявкнула я и грохнула по столу стаканом. – Ты девчонку до сердечного приступа доведешь!

Рамзин моргнул и уставился на меня так, словно не мог поверить, что я сказала ему такое.

– Девушка, идите, пожалуйста, и пришлите наш десерт, – как можно спокойней обратилась я к ней. – И успокойтесь, ничего он вашему руководству не скажет. Только в другой раз смотрите, кому номера подсовываете, а то ведь можно и совсем на неадеквата нарваться.

Девчонка развернулась и умчалась, зарыдав.

– Чего ты на нее накинулся? У тебя что, ПМС инопланетянский? – посмотрела я на застывшего Рамзина.

– Она мне подсунула свой номер, – он смял и швырнул передо мной салфетку.

– И что? Ты ей понравился, что тут такого? Это что, первый случай с тобой такой? – безразлично пожала я плечами.

– Нет, не первый. Но она это сделала внаглую, даже не стесняясь твоего присутствия. Это оскорбительно!

Ой, вы посмотрите сколько пафоса-то!

– Я выгляжу оскорбленной? – подняла я насмешливо бровь.

Рамзин подался вперед и уперся руками в стол, нависая надо мной и давя своей бешеной энергетикой.

– Нет. Ты старательно изображаешь, что тебе плевать.