– Смотри, никаких шпилек или колкостей, – хихикнула Арабель. – Надолго ли их хватит? Мне кажется, через недельку-другую мы с тобой станем свидетелями, как они сцепятся и начнут выяснять отношения при помощи острых ноготков и зубов.

Амалия не знала смеяться ей подобно принцессе или ужасаться. Неужели эти две такие утончённые и воспитанные аристократки действительно могут подраться? Или Арабель говорила в переносном смысле? Впрочем, сейчас Амалию куда больше волновал другой вопрос. Как ей начать разговор с госпожой Жильберт? Как объяснить, почему хочет назначить приватную встречу? Как убедить, чтобы Жильберт согласилась?

Принцесса подвела к дамам и представила Амалию как гостью королевской семьи. Барышни вежливо кивали в ответ и называли свои имена. Госпожа Жильберт тоже расплылась в улыбке. Сегодня она вела себя гораздо приветливее, чем при первой встрече в ателье. Сделала комплимент чудесному платью Амалии. Удачный момент попросить её о рандеву. Только никак не удавалось подобрать подходящих слов.

– Матушка, идём скорее в гардеробную – там раздают театральные бинокли, – Шарлота потянула госпожу Жильберт за руку. – А то не достанется, как в прошлый раз.

Она капризно надула губки, и Жильберт, нехотя, двинулась за дочерью. Принцесса же повела Амалию в противоположном направлении – знакомить со следующей группкой дам и господ. Амалии пришлось смириться с тем, что разговор с госпожой Жильберт откладывается до антракта.

Театральный звонок возвестил, что с минуты на минуту начнётся представление, и прогуливающиеся по фойе зрители потянулись к входу в зал. Арабель тоже решила, что пора занять места. По узкой мраморной лестнице она вывела Амалию к королевской ложе, где их уже поджидал Маркель.

Второй ряд ложи занимали высокопоставленные вельможи и фрейлины, а первый ряд пустовал. Амалия догадалась, что это лучшие места во всём зрительном зале. Вот на одно из этих роскошных мягких кресел и усадила её Арабель. Сама пристроилась слева. Убедившись, что барышни удобно расположились, Маркель тоже занял кресло. Рядом с Амалией – справа. Она испытала уже привычное волнение оттого, что Его Высочество находится так близко. И волнение только усилилось, когда свет в зале начал гаснуть.

Амалия чувствовала, что Маркель смотрит не на сцену, где вот-вот поднимут занавес, а на неё. И от этого взгляда внутри начало что-то сжиматься и стягиваться. Какое-то незнакомое ощущение затаилось, щекотало и жгло, и на мгновение показалось – ей нравится, что он смотрит на неё. Но уже в следующую секунду Амалия страшно струсила – испугалась этой своей крамольной мысли. Зажмурилась, чтобы прогнать её поскорее.

– Вы раньше бывали в театре? – Его Высочество наклонился к самому уху. Она ощутила кожей его тёплое дыхание.

– Нет, – боясь шелохнуться, ответила Амалия. – Но к нам в пансион пару раз приезжали театральные труппы, чтобы дать представление.

– Тогда вы должны знать, что на сцену нужно смотреть открытыми глазами.

Ирония в его голосе – будто разговаривает с ребёнком – заставила возмутиться. Она взглянула на Его Высочество. Лучше бы не делала этого. Пронзительные насмешливые серые глаза оказались так близко, что Амалию в момент обдало жаром. Спасло то, что как раз в эту секунду занавес начал подниматься.

– Начинается, – шепнула Арабель.

И Амалия воспользовалась случаем сдвинуться на левый край кресла – как можно дальше от принца, как можно ближе к принцессе.

– В главной роли Тибрайен, – возбуждённым шёпотом поведала Её Высочество. – Публика его боготворит. И я тоже без ума.

Но первой на сцене показался актриса, а не актёр. На ней был театральный костюм принцессы. Декорации подсказывали, что она очутилась в дремучем лесу.

– Это прима Корнели. Говорят, у них с Тибрайеном роман, – поделилась Арабель.

Как только овации в зрительном зале стихли, началось представление. Прима запела. В её высоком сопрано слышались тревожные нотки.

– Она потерялась в лесу, – пояснила Её Высочество. – Ты читала либретто? Знаешь эту сказку?

– Знаю, – кивнула Амалия. – Принцесса попадёт к Чудовищу, да?

– Да. С виду он Чудовище. Все считают его ужасным, и только она сможет разглядеть, что в душе он чуткий и благородный. Она влюбится и спасёт его поцелуем. Обожаю эту сказку.

Амалия и не заметила, как всё её внимание переключилось на сцену. Актёры играли настолько мастерски, будто и не было никакой игры – будто это их настоящие живые эмоции. Они любили, страдали, отдавались во власть своих чувств отчаянно и безоглядно, и, казалось, весь зал проживал историю вместе с ними – затаивал дыхание на каждой фразе, замирал при каждом прикосновении.

Амалия будто выпала из действительности, тоже целиком погрузилась в мир, так искусно созданный талантливыми актёрами, но в какой-то момент что-то заставило её вернуться в реальность. Она не сразу поняла, почему ей вдруг захотелось оторвать взгляд от сцены и повернуть голову немного влево – на соседнюю ложу, лишь немногим уступающую королевской по роскоши. Там располагались места для представителей знатных родов. Оттуда на неё смотрели глаза госпожи Жильберт. Посмотрели немного и переместились куда-то вниз. Повидавшая на своём веку не одно представление, она, видимо, откровенно скучала – вот и бороздила взглядом зрительный зал. Но Амалию этот взгляд выбил из колеи. Мысли снова вернулись к тому, что необходимо организовать встречу тет-а-тет с госпожой Жильберт.