От её слов мне стало не по себе, в голову лезут всякие жуткие мысли.

— Если тут так опасно, как ты рассказываешь, то почему мы не отправились в обход?!

— Как почему? — возмутилась Энни. — Ты настоял, что нужно идти именно так, как сказала Лина Корн. И не говори, что я тебя не предупреждала. Неужели испугался?

Я не нашел, что ей ответить.

— Не переживай, — продолжила Энни. — У нас есть шансы выжить, и они нам в этом помогут, — Энни кивнула в сторону плетущихся крестьян. — Думаешь, я позволила им идти с нами, чтобы защитить? Все совсем наоборот, это они нас защищают. Когда дела обернутся совсем плохо, а так и случится, мы используем их как живой щит. Пока их едят, или скажем разрывают на куски, мы с тобой уносим ноги.

— Это бесчеловечно! — возмутился шепотом, чтобы не посеять панику. — Мы не можем с ними так поступить!

— Только так здесь можно выжить, — настаивала на своём Энни.

От её слов, на душе стало не спокойно. Ведь получается, когда закончатся крестьяне, она пожертвует мной. Хочется верить, до этого не дойдет.

— Пока о монстрах рано переживать, — постаралась успокоить меня Энни. — Сейчас мы находимся на окраине леса, тут безопасно. Обитающие здесь монстры были слабы, поэтому мы с Крис часто на них охотились. А когда тварей не осталось, окружили свою территорию ловушками.

— Хочешь сказать тут безопасно? А что насчет тех оборотней, они с легкостью добрались до вашего дома.

— С легкостью? Ты ошибаешься, — указала Энни на деревья, среди которых я разглядел тела обнаженных людей. Все они были убиты различными способами, на кого-то упало бревно, кто-то запутался в колючей проволоке, а из некоторых торчало больше стрел, чем было иголок на спине ежа. — До нас добралась лишь жалкая горстка этих псов. Кстати об оборотнях, перед тем как к ним заявиться, стоит раздобыть парочку ценных артефактов. Эти мохнатые зверюги знатные коллекционеры, дадим им стоящих вещей, и они пропустят нас к разлому. Но нужно что-то очень редкое, что-то не менее ценное, чем то, что мы стащили из их сокровищницы.

— Постой! Вы у них что-то украли?!

— Это был вынужденный риск. В этом мире, Призванные могут выжить лишь за счет магических предметов. Кто их больше соберет тот и сильнее. К примеру, будь в их сокровищнице лампа с Джином, я бы обокрала их еще разок.

— Что же это за вещица такая, что вы рисковали ради неё жизнью?

— Тебе это знать не обязательно.

— Издеваешься?! Из-за вашей выходки, один из этих волков отрубил мне руку! И вообще, ты ушла от первоначальной темы разговора. Я понимаю, что ты здесь давно, и тебе часто приходилось совершать страшные и безумные поступки. Но мы ведь цивилизованные люди, которые намерены вернуться в общество, а значит должны вести себя соответствующе.

Энни одарила меня презрительным взглядом, эмоция исчезла так же быстро, как и появилась. Ей было явно не по нраву, что кто-то вроде меня учит её как жить.

— Предлагаю начать прямо сейчас, — продолжал я. — К примеру, давай не будем никем жертвовать, а, как и обещали, проведем этих бедолаг через лес.

— Ты плохо меня слушал. Они защищают нас, а не мы их! Хотя… Делай как знаешь. Кто я такая чтобы тебя отговаривать?! Но если, окажешься из-за них в опасности, на меня не рассчитывай!

На этом наш разговор закончился. Энни гордо задрала нос, и ускорила шаг. Со стороны выживания, может она и права, но так нельзя. Нужно помогать окружающим, если хочешь, чтобы другие не оставили тебя в трудную минуту. Понятно… Энни здесь так долго, что уже не ждет помощи от других. Единственная на кого она могла положиться, была её младшая сестра.

Уже прошло четыре часа, как мы вошли в лес. Охотничья угодья Энни остались позади, впереди нас ждали земли куда скорее всего не ступала нога человека. Чем больше углубляемся в лес, тем темнее становится. Земля, камни и деревья стали одинаково черными. Небо скрылось за толщей сухих веток, наступила кромешная тьма.

По пути мы слышали плач ребенка, и даже видели нечто укутанное в ткань. Ребенок лежал под корнями черного дерева и издавал душераздирающий плач. Каждый из нас, а в особенности женщины хотели бросится ему на помощь, но Энни запретила к нему приближаться. По её словам, в этом лесу такие ловушки не редкость. «Стоит к ним только подойти», говорила она, «Как вас схватит и пережует дерево, или какой-нибудь монстр. У кого сомнения по этому поводу, пусть задумается, как малыш оказался в самом центре столь опасного места? И почему, ребенка, который издает столь громкий крик, еще не съели?». Аргументы девушки убедили крестьяне проигнорировать детский плач и с камнем на сердце отправиться дальше.

Большие комары стали появляться чаще, клацая зубами своего хобота и издавая противный звук, они не раз пытались нас атаковать. Благо острый меч Энни, быстро расправлялся с надоедливыми насекомыми, и никто не пострадал. Все мы были измотаны страхом и длительным походом, каждый из нас мечтал дать ногам отдохнуть, однако Энни продолжала вести нас вперед. И вот измотанные и уставшие, мы увидели в чаще темного леса яркий свет из маленького окна. Впереди расположилась изба, по крайней мере так казалось издалека. «Глядите! Хижина охотника! Мы спасены!», обрадовался крестьянин, который больше всех хотел вернуться обратно. Не раздумывая он припустил к избе. «И куда его понесло?!», проклинал его про себя, «Чертов дурак! Мы же не знаем, чей это дом. Даже если он принадлежит охотнику. Каким опасным должен быть человек, который здесь живет?». «Стой!», кричу ему, пытаясь догнать. Как только мужчина подбежал к окну, тут же оцепенел от страха. Свет окна качнулся и внезапно переместился, на три метра вверх. Так и знал, дело тут не чисто! Свет оказался светящейся приманкой гигантского паука. Гигантского не в том смысле, что он размером с собаку, а в том, что я принял его лапы за стволы деревьев. Видать автор этой твари, сильно любил пауков и много читал про обитателей дна морского, которые таким же светом, заманивают своих жертв. Насекомое издало стрекочущий звук и помчалось на нас. Его паутина струей вылетела в спину крестьянина и потащила его назад. Я еле успел её оборвать. Повезло, что она оказалась не такой прочной, как пишут в книгах. Закидываю мужика на плече, а то медленно бежит. Видимо, это заложено в его природу, лезть куда не следует, а потом не спеша убегать. Какой тяжелый, в еде себе не отказывает!