— Его пламя слишком слабое. — тихо сказала Жрица. — И неизвестно, разгорится ли. Нам нужен яркий, свежий огонь.

— Надо было соглашаться, когда мама предлагала. — вздохнула Алиса.

— Судьба подобна реке. Мы вольны плыть куда захотим, но течение все равно уносит нас вперед. Возможно, все должно было произойти именно так.

— Я хотела бы еще спросить…

— Спрашивай. Я всегда буду отвечать на твои вопросы. Делить знаниями — моя функция. — ласково гладя хозяйку по голове ответила Жрица.

— Превращение… вылечит меня? Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Узнаем, когда погаснет пламя. Но такая возможность есть.

Девушка собралась с силами, приподнялась на локтях, насколько позволяла паутина. — Мин Хо. Сделай кое-что для меня.

Зенит был прав — становилось все жарче. А когда последняя кукла-карта исчезла, в Арктике наступило самое настоящее лето. Тем не менее, наши льды практически не таяли.

Последняя кукла осыпала меня дождем из искр. Где-то там, в Янчхо уже должен был проклюнуться дух Жрицы.

— Все, дело сделано. — сказал я, обращаясь к Дураку. — Теперь твоя очередь.

— А с ним что? — Дух указал на Андрея.

— Что с ним? — не понял я.

— Избавься от него.

— В смысле?

— Этот человек не должен уйти отсюда живым. — хмыкнула Ын-Бёль. — Вот почему я все ему рассказала. Иначе, ты бы пощадил его, Артур.

— Ну что за бред!

— Только сейчас понял, Ким? — сказал Андрей. — Твои мозговые слизни с самого начала решили меня убить.

— Слишком сильный игрок испортил бы баланс. — как бы между делом отметил Зенит. — Пришлось убрать его. Но я воздержусь от голосования. Это решение ты должен принять сам, вместе со своими духами.

— Вы совсем охренели? Какое голосование? Я не собираюсь никого убивать! — тем более, Андрея. Какой бы он не был сволочью, против нас выступают гораздо более мерзкие личности. Ну и что, что он все знает? Охулиард людей и нелюдей уже в курсе моих трудностей.

— Он и так уже мертв. — Дурак почесал затылок. — Я не понял, чего ты его так защищаешь? Если заглянуть в воспоминания, так вообще можно подумать — только об этом и мечтал.

— Ничего страшного, Ким. Это взаимно. — пробормотал наблюдатель.

— Ну вот видишь?

— Не в этом дело. Можно сколько угодно ненавидеть человека по личным причинам, но это не повод его убивать. — особенно, если он не совсем уж и злодей. Просто в чем-то с тобой сильно не согласен.

— А если он представляет угрозу для тебя и для твоих близких? — спросила драконица.

— Андрей не представляет для нас угрозы.

— Он буквально стирал сестренке память. — парировал Дурак. — Я был в той голове — натуральный кусок сыра. Если это проявления любви, то нафиг такую любовь.

— У. Меня. Были. Причины. — Андрей поднялся, стряхивая с себя соль.

— Мы все слышали о твоих причинах, — посмеялась Ын-Бёль. — И нисколечко их не одобряем.

— И все равно, нельзя применять крайние меры только из-за этого! — я прикрикнул на нее.

— Слишком поздно. Он все знает. — драконица высокомерно посмотрела на меня сверху вниз. Я схватил ее за воротник и притянул к себе. Девушка вскрикнула.

— Не смей играть со мной в эти игры. Думаешь, мной можно так легко манипулировать? Заставить забрать у кого-то жизнь, только потому, что тебе кажется так будет лучше?

— Артур…

— Больше никогда не смей так делать. Тебя это тоже касается, красный. Я устал быть вашей игрушкой!

— Что это у тебя на лбу? — спросила она.

— Теперь у него нимб. — тихо ворчал наблюдатель. — Как будто всего остального было недостаточно. Весь день сегодня отжигаешь, Ким.

— … Ключ! — крикнула Ын-Бёль.

— Что еще, вашу мать, за ключ?! — возмутился Дурак.

С ревом из глубин вырвались золотые цепи. Они прочно сковали драконицу и Дурака, подвесив их над тронами вниз головой. Несколько цепей коснулись Зенита, но сразу же превратились в соль. Дух смерти остался на свободе.

— По-твоему это смешно, Ким?! — верещал Дух.

— Какой мощный всплеск энергии… — сказал Зенит, рассматривая обрывок цепи. — У тебя, оказывается, еще оставались секреты в рукаве.

Я не знал, сработает ли оно. Но в ту минуту четко ощутил — духи находятся в моей власти. Их путы крепки и, кажется, обладают некими зачатками разума. И подчиняются только мне.

— Другого шанса могло не быть. — сказал я. — Вы сейчас оба ослабли. Иначе у меня не получилось бы загнать вас обратно в вольер.