Я старалась не засмеяться пока она мне все это рассказывала. Девушка плохо знает Кира и, если бы хотела, смогла бы его понять и поддержать, а не пилить и не упрекать поводу его поведения. Не удивлюсь если с ней Киру было душно и не комфортно быть рядом.

— Виктория, на надо так пугать невестку моего внука. Девочка и так не привыкла к подобному обществу.

за спиной девушки встал мужчина. Я посмотрела на него и поверить не могла в то, что он Киру дедушка. Ему можно дать около сорока лет. Не больше. Статный, подтянутый мужчина смотрел на меня по-доброму улыбаясь.

Вот только его седые волосы говорили о его настоящем возрасте.

— Виктория, ты не будешь против, если я украду прекрасную девушку?

Почему-то во взгляде этой Виктории я прочитала страх. Она его испугалась?

— ну вот и хорошо. Анастасия, прошу за мной.

Он направился к выходу из зала. Я же, сглотнув комок в горле направилась за ним. Было немного не по себе. Жутко волновалась. Я же не наследница какой-нибудь корпорации или компании. Я простая и не из их круга. Может ему такая как я не нужна, но он же назвал меня невесткой хотя Кир мне ничего не предлагал.

он вышел в холл и остановился у оконного окна через которого виден весь двор сзади. Точнее огромный и цветущий сад погруженной во мраке поздней ночи.

Я остановилась напротив него и посмотрела в окно ожидая его следующих слов.

— не слушала бы ты эту расчетливую девицу. Конечно у нас с Кириллом из-за нее много разладов было, но я поздно понял, что на самом деле надо было их семье.

— у вас вообще с внуком постоянные ссоры насколько я поняла.

Осмелилась ответить ему я. Мой тон был весьма тихим и скорее подмечающим сей факт.

— да. Неуправляемый мальчишка. Думал бестолковым вырастет, но нашла же эта бестолочь такую прекрасную девушку. — он с добродушной улыбкой посмотрел на меня — Я не мог поверить, что он согласился на операцию. Как ты смогла на него повлиять.

— Игорь Владимирович, вы не думайте, что я его избиваю или шантажирую. Я не манипулирую как он это умеет. Я просто хочу, чтобы он жил. Цепляюсь за него потому что очень боюсь. Раньше боялась полюбить такое чудовище, а теперь боюсь потерять. — я горько улыбнулась, а потом снова взглянула на окно — И я верю, что лекарство найдется. Со временем. Ему станет легче.

Он тяжело вздохнул и тоже перевел взгляд на окно.

— знаешь, ты единственная девушка, за которую Кирилл готов отдать жизнь. Это ему совсем не свойственно. Я очень рад что он сделал правильный выбор. Я в этом сейчас убедился. И я очень хочу увидеть своих правнуков. Как думаешь, я их увижу?

кажется, он раскрыл мой секрет… вот в кого Кир такой проницательный, но в отличии от деда так и не догадался. Хоть узнала я о том, что у меня под сердцем теперь есть жизнь только вчера. Не говорю Киру потому что боюсь. Он сто раз повторял что не хочет, чтоб я была матерью одиночкой, говорил, что не хочет такой участи для меня.

— думаю скоро увидите.

— а отцу, когда об этом сообщишь?

Тут я призадумалась. Посмотрела вопросительно на Барковского старшего. Он усмехнулся и сказал:

— отец обязан знать. Он непредсказуем поэтому реакцию не предугадать, но если он так тебя любит и даже на операцию согласился, то думаю, что все будет хорошо.

— тогда сообщу ему после операции. Пусть будет сюрпризом.

Да. Это страшно. Я не знаю, чего ожидать от него. Но Кирилл действительно должен знать. Это его полное право.

Я вот до сих пор поверить не могу, что во мне пока еще маленькая копия Кирилла. Я счастлива, но стараюсь этого не показывать, чтобы не спалиться. Я счастлива что Кир рядом, счастлива что в моем пока еще плоском животике живет наше маленькое чудо…

Кирилл.

— мистер Барковский, подпишите эти бумаги?

Ко мне подошла женщина в белом халате и белоснежной улыбкой. Протянула мне бумаги. Я, наморщив лоб посмотрел на них.

— зачем?

— это согласия на то, что мы не несем ответственность за вашу жизнь и вы принимаете условия всей операции.

— что за бред? Почему я обязан подписывать эти бумаги?

— иначе вам операцию делать отказываются.

Я устало вздохнул и стиснул зубы удерживаясь от стона боли. Уже и не знаю сколько смогу продержаться.

Молча подписал дурацкие бумаги и отдал женщине.

— ага. Спасибо. Теперь ожидайте врача. Он все скажет.

Женщина с глупой и до ужаса раздражающей улыбкой удалилась, а я остался сидеть в коридоре сжимая в руках голову в попытках избавиться от раздирающей боли внутри.