Времени прошло много. Месяц. Это в последнее время начало меня сильно пугать. Я не хотела, чтоб время шло так быстро. Я пыталась запомнить каждый даже самый незначительный момент, пыталась быть рядом постоянно понимая, что мне его очень мало. Часто мы с Киром сутками сидим дома и не вылезаем из постели. Просто пытаемся насладиться теми днями, когда есть только мы. Я исследую каждый миллиметр его тела чтобы запомнить. Никогда не забывать. Я часто чувствую, что он не спит по ночам. Чувствую его прикосновения. Я знаю его страх. Он очень боиться, что эта ночь может не повториться.

Я вижу, как в последнее время синева в его глазах которую я зажгла, против воли начала угасать. Он живет, но живет ради меня. Потому что я хочу, чтоб он жил. И он живет, хотя я вижу, что ему все тяжелее и тяжелее. Мне он это не показывает. Иногда просыпаюсь от холода и понимаю, что его нет рядом. И сквозь приоткрытую дверь слышу глухие и еле слышные стоны и глухие хрипы. Ему больно. Больнее с каждым днем, но каждый раз он прячет это от меня улыбаясь задорной улыбкой, через которую я все равно вижу боль. Прячет он ее хорошо, но знаю я его гораздо лучше…

Еще он бывает часто закрывается в туалете думая, что я не замечу. Я слишком внимательно за ним наблюдаю, а потому нашла за бачком унитаза препарат и шприцы. Теперь, когда он закрывается в туалете, я понимаю, что боль он терпеть больше не может.

Я не хочу, чтоб он это все терпел, но сделать ничего не могу. Еще операция должна быть уже меньше чем через неделю. Я очень волнуюсь так как врачи не дают никаких гарантий.

Проснулась снова от холода. Я почувствовала, что его опять рядом нет. Повернула голову к двери и увидела сильное накаченное тело. Он висел на турнике приделанным к верху дверного проема.

Мышцы на спине перекатывались, и он как-то слишком быстро подтягивался. Ему снова больно. Лекарство, которое он себе колет много употреблять опасно, а болезнь прогрессирует и становиться все больнее. вот он и вымещает все на физических нагрузках. Так ему хоть немного легче…

Я вздохнула от такого потрясающего вида спортивного тела. Тихо и незаметно соскользнула с кровати и подкравшись к нему, резко обхватила торс повисая на сильном теле.

— ты чего принцесса?

ласково спросил меня Кир смотря на меня сверху вниз.

— а сможешь со мной подтянуться?

тут я почувствовала, как начинаю подниматься и опускаться. Ваууу… круто! Покатавшись на нем так еще недолго, я все же слезла с бедного мальчика и пошла готовить ему завтрак.

В последнее время я его слишком избаловала в еде. Он у меня и кексы кушал, и мясо я ему готовила в духовке, блинчики… все подряд хомячит у меня.

Сегодня я сделала круассаны и вкусный омлет с беконом.

Я накрывала на стол напевая незамысловатую песенку, когда в туалете что-то грохнулось.

Меня сковал сильный ужас. Я побежала в туалет и увидела распластанного на полу Кира. Он держался за сердце и отчего-то морщился.

— Кирюш… что с тобой?

Я опустилась на колени перед ним со страхом всматриваясь в его лицо.

— Настенька… плохо мне… умираю…

держась за сердце прохрипел он.

— Кирюшенька не умирай пожалуйста! Сейчас скорую вызову!

— нет… стой… — он схватил меня за руку останавливая, когда я хотела побежать к телефону — дай сказать последнее слово перед смертью… ты всегда была мне дорога и я буду любить тебя до последнего вздоха…

— нет Кирюш… не говори так…

Тут я посмотрела на руку, которой он сжимал грудь. Вот тут я вскипела не по-детски!

— Кир ты дурак?! сердце с другой стороны!

Вот и спалился… конченый! Я уже чуть вместе с ним тут кони не откинула! Пранкер хренов!

Я отскочила от него кинув ему в лицо первым попавшимся полотенцем.

Совсем кукушка!

Убежала на кухню со злым пыхтением.

— Настюююшь… кошмарик мой!

Он пришел на кухню и обнял меня со спины.

— ты слишком сильно обо мне печешься. Не надо так. Я никуда от тебя не денусь. Пока…

— в смысле "пока"!?

— ну кто знает мой организм!? Он с детства крепкий, но сейчас на него любое давление опасно.

— Кир пожалуйста, давай не будем об этом. Я не хочу…

— а надо. Ты должна свыкнуться с этой мыслью. Ты должна принять, что я не вечен…

— Кир, прекрати! — я развернулась к нему и посмотрела с глазами полными боли — ты не умрешь! Ты все выдержишь! Пусть боль не выносима! Мне этого не понять, но я не позволю тебе умереть! так не будет!

Он притянул меня к себе и обнял. Я положила голову ему на грудь слушая как колотиться его сердце. Пыталась успокоиться. Больно понимать, что этот звук, колотящегося сердце, который так успокаивает, когда-то может прекратиться.