Шрифт:
Повариха увидела меня, заулыбалась.
– Проходи, мальчик, смелее. Ты чей?
– Как это чей? – растерялся я.
– Кому ты обед берешь?
– Себе…
– Как себе? Да ты знаешь, чья это столовая?
– Нет…
– Это столовая краевого комитета партии. Так что ты, считай, не дорос для себя обеды получать. Ну, какой ты начальник?
– Да не знаю я ничего. Меня сюда прислали… С письмом…
Повариха что-то прокричала во весь голос – позвала кого-то. Пришла, как я понял, заведующая.
– Посмотрите, какой к нам кучерявенький красавчик пришел!
Заведующая подошла ко мне.
– Зачем пришел?
– У меня письмо. Сказали, чтобы я пришел по этому адресу.
– Давай, посмотрим. – Заведующая прочла, посмотрела на меня внимательно и сказала:
– Письмо из крайкома. Берем этого человека на учет.
– Кого? – всполошилась повариха. – У нас же только большие люди обедают. А он? От горшка два вершка. Слушай, паренек, ты начальник чего?
– Да ничего! И никакой я не начальник. Меня прислали в Хабаровск в типографию. У них газету набирать некому…
– Какую газету?
– “Тихоокеанскую звезду”…
– Ну, раз из крайкома письмо прислали, будем считать тебя большим человеком. Давай посуду.
– Ничего у меня нету…
– Может, сейчас поешь?
– Спасибо, – заулыбался я.
– Мне налили тарелку супа и я начал с жадностью его уплетать. Повариха стояла надо мной и говорила:
– Найди где-нибудь судки. Это кастрюли такие – одна на другую ставятся для переноски. А то сколько в тарелку нальешь? Разве тебе хватит? Вон худющий какой… Был бы судок, я бы тебе лишний черпачок и плеснула.
…Я вернулся на работу и поспешил к моей соседке – ученице в нашем цехе.
– Срочное дело. Найди подругу и подойдите ко мне. Там и расскажу.
Девочки пришли. Я рассказал им о вызове в редакцию, о письме, буржуйской столовой и о том, что нужны судки. Повариха обещала плеснуть туда больше, чем в тарелку.
– Нам на троих хватит. Но надо срочно найти эту посудину. Тогда завтра все будем с обедом. Подумайте, пошустрите. Деньги я найду. А, может, кто из местных, типографских даст на время.
Доброта лучше красоты.
Генрих Гейне.Утром меня чуть ли не у входа в цех встретили ребята.
– Посмотри, это не твоя ли ручка?
Я взял ее и мне стало не по себе.
– Моя! Откуда?
– Да вот, нашлась…
Скажу в скобках. Позже, недели через две-три мазурики рассказали, что ручку искал весь воровской Хабаровск. По цепочке было передано: у учителя наших парней в театре увели такую-то ручку. Срок – один день.
К концу дня самописка была найдена.
С тех пор я никогда не ношу авторучку в верхнем кармане пиджака – напоказ.
…Соседки судки достали. На следующий день я во всеоружии пошел в столовую. Повариха удивилась:
– Уже достал посуду? Какой проворный оказался!
– Да не я достал.
– А кто? Ты же без родителей здесь…
– Ругаться не будете?
– Если не украл, не буду.
– Со мной в общежитии живут две девчонки. Ученицы в типографии. Хлебные карточки у них рабочие, но зарплата ученическая, очень маленькая. Гроши. Голодают подружки. Даже домой на выходные не поедешь – у родителей подкормиться. Они родом с реки Зея. Это в Амурской области, дальше Благовещенска…
Когда вы мне сказали про судки, я им и говорю: найдите эти штуки, все вместе и поедим горячего понемногу. Вот они и достали у теток в типографии.
Повариха ругать меня не стала, но и не хвалила. Налила супу от души, спасибо ей. А в общежитии уже поджидали соседки. Суп всем пришелся по вкусу.
Забывайте обиды,
Но никогда не забывайте доброту.
Конфуций.В цехе дела у меня шли нормально. Правда, не очень нравилось работать в вечернюю смену – редко удавалось уходить домой вовремя.
Вообще-то второй смены полиграфисты сторонились чаще всего по одной причине.
Заковыка состояла в том, что Сталин предпочитал работать до поздней ночи. Москва засыпала в темных квартирах, а в известном окне в Кремле горел свет. Руководители высоких рангов присматривались: не потух ли? Они отправлялись спать не раньше, чем удостоверились, что Иосиф Виссарионович, наконец, почил.