Шрифт:
Точно так же редакторы ежедневных газет ждали этих заветных минут: дремали за своими письменными столами до отбоя.
А отбой давало ТАСС. Оно сообщало, что прекращает работу на сегодня и срочных материалов передавать не будет. Вслед за этим отбывали по домам редактор и мы, верстальщики, корректоры, линотиписты.
Через несколько лет, уже в другом городе, я был участником изумительного приключения. Газета была готова, но ТАСС не давало отбоя. В своем кабинете задремал за столом редактор. В приемной бдительно сидел старенький курьер по фамилии Берлин. Пришел печатник, принес свежий номер газеты – ему надо было получить разрешение начать печатать тираж. Другими словами, получить резолюцию на только что отпечатанном экземпляре.
– Где редактор? – спросил он у Берлина. Тот, бдительный, задал свой вопрос:
– Зачем он вам?
– Да тут надо на номере написать “В печать” и мы запустим машину.
– Знаете, он заснул – целый день работал, где силы взять? Давайте мне газету, я напишу, что вам надо.
Курьер написал заветные слова, расписался и печатник ушел.
Через некоторое время очнулся редактор, выглянул в приемную, спросил Берлина:
– Почему номер на подпись не несут?
– Они приносили. Газета печатается.
– А разрешение? Они без письменного разрешения не имеют права печатать.
– Он мне сказал, что надо просто написать “В печать”, я и написал. Жалко было вас будить из-за одного слова.
Это был уникальный случай, когда курьер разрешил выпуск газеты.
Сорок – старость молодости; пятьдесят – молодость старости.
Виктор Гюго.Подошел ко мне в цехе уже знакомый начальник управления полиграфии края.
– Был у директора, решил заодно и к тебе заглянуть. Знаю, что работа у тебя клеится – директор не нахвалится. А как сам-то живешь? Может, кто обижает?
– Нет, все в порядке. Никто не ругает, уже и друзья завелись.
– А питание? Не удивляйся, что спрашиваю – отец мне названивает. К столовой тебя прикрепили?
– Еще к какой столовой!
– А ученики? Ты их не бросил?
– Пойдемте, покажу.
Мы подошли. Теперь у каждого паренька был свой линотип. Ребята уже довольно смело стучали по клавишам.
– Что набираем? – спросил мой собеседник у одного из учеников. Тот рассказал.
– Нравится?
– Книга, которую набираю?
– Нет, работа.
– Очень нравится.
– Не думаешь, что ошибся?
– Нет, не думаю…
– Ему уже поздно думать, – вмешался я. – Он скоро меня по темпам набора перегонит.
Мы перешли к другому пареньку. Он тоже набирал книгу.
– Трудно? – спросил начальник управления.
– Конечно, трудно, – ответил тот. – Это же работа…
Поздно вечером я возвращался домой. Пересек перекресток, до общежития рукой подать. И тут слышу – за спиной что-то упало. Оглянулся – на тротуаре в метре от меня лежит человек. Другой убегает без оглядки. Третий человек могучего телосложения машет ему вслед кулаком.
– Что случилось? – ошарашенно спросил я.
– Через полчаса ты лежал бы в морге – тогда бы и случилось.
– Но все-таки?
– Иду я и вижу: ты двигаешься спокойно, а те двое прибавляют ход. Подумал: что-то там неладное. Тоже прибавил ход. Догнал, когда они были уже прямо за тобой и готовились напасть сзади. Я стукнул этого, который лежит, кулаком по голове. Он и упал. Другой, ты сам видел, бросился наутек…
Я поблагодарил парня за выручку.
– Давай знакомиться. Я живу в этом доме. Там есть общежитие. Заходи ко мне, когда будет время.
Мой спаситель рассказал о себе. Он из Бийска. Это на Алтае. Наверное, там все такие здоровяки. Учится здесь, в Хабаровске, в медицинском институте. Будет доктором.
Мы подружились. Вместе шатались по городу, ходили на танцульки. Бывало, я ночевал у него в общежитии – в комнате всегда находилась пустующая койка загулявшего студента.
Если хочешь узнать человека, не слушай, что о нем говорят другие. Послушай, что он говорит о других.
Вуди Аллен.Вызвали меня к директору. До того я его никогда не видел, не знал – добрый он или злой. Но это значения не имело – начальство, оно всегда выволочку задаст. А за что?
В кабинете у директора сидел секретарь комсомольской организации – его я знал, платил ему членские взносы. Сидели еще люди – незнакомые мне.
– У нас есть к тебе дело. – сказал директор. – Завтра будет отчетно-выборное профсоюзное собрание. Нынешний профорг уходит по семейным причинам, а заменить его некем. От войны, сам знаешь, еще не оправились. Кругом одни женщины, вдовы с детишками. Какой из них профорг?