Он начал что-то играть и тут между столов появилась собачка, встала на задние лапы и застыла в нищенской позе.

Я присмотрелся и узнал старую знакомую. В центре города около стадиона стоял голубой попугай. Но торговал он не спиртом, а пивом. Сходились к нему окрестные фронтовики, разговаривали о первом украинском или втором прибалтийском фронтах, хвалили или ругали своих генералов, судили и рядили обо всем, что им пришлось пережить на войне. И запивали, естественно, пивцом с вяленой рыбой.

Сюда, в эту компанию, каждый день приходила небольшая собака. Судя по ней, была она не бездомная, ухоженая, чистая. Без всякой команды садилась дворняжка на задние лапы, свешивала передние на свой живот и стояла так сколько угодно времени.

Выпивохи умилялись, бросали ей свою закуску. Собака пристойно съедала все и убегала. До завтра. Потому что на следующий и еще на следующий дни приходила она к этой пивнушке, как на работу. Постоять на задних лапах. Получить свою подачку.

С нечто подобным я столкнулся несколько лет спустя вдалеке от Советской Гавани.

…Мы зашли в портовый кабачок итальянского города Савона выпить кофе. Присели за столик и увидели, как по залу еле-еле тащится толстая-претолстая такса. Такая толстая, что ее живот тащился по полу. Подошла к одному из столов и молча уставилась на сидящих. Люди с недоумением смотрели на собаку, она – с надеждой на них.

Подошел официант, что-то сказал посетителям, затем принес плошку. Они налили в нее пиво, поставили на пол. Собака подтащила к плошке свое брюхо и принялась лакать напиток.

Когда мы уходили, мой спутник капитан спросил у бармена о таксе. Тот рассказал, что она, наверное, стала алкоголичкой от пива. В кабачок приходит каждый день. Не просит, не требует ничего – просто смотрит на человека и тот непроизвольно тянется за портмоне.

…Ну, а если уж зашла речь о попрошайках, то вот история, не связанная с собаками.

В штате Нью-Джерси в Америке есть одно местечко под названием “Сафари”. Это большая территория. Разбита она на просторные загоны. В них как бы на свободе живут разные крупные звери.

Посетители на своих автомобилях медленно проезжают мимо них. Останавливаются. Рассматривают экзотических животных, обитателей сафари. Фотографируют.

В конце пути – жизненное пространство обязьян. Не клетка – свободное пространство. Я бы сказал, это был обезьяний пост. Стоило нашей машине въехать на их земли, как ее со всех сторон облепили мартышки. Затанцевали на капоте, крыше, багажнике, стали заглядывать в окна, стучались в двери, строили рожи – так они клянчили угощение. Напуганные, мы не решались опустить стекла – стая наверняка разнесла бы и нас, и салон автомобиля в поисках съестного. Лишь слегка приоткрывали окна, просовывали в них угощение. Схватив его, мартышки принимались еще пуще плясать на нашем шевроле, еще настойчивее просить милостыню.

В другой раз я увидел обязьян совсем на воле. Вышел как-то во двор дома, где я остановился в Рио-де-Жанейро. Двор – великолепный тропический сад. Поднял глаза и вижу: по кабелю, протянувшемуся над деревьями, словно канатоходцы, пробирается семейство небольших мартышек. Ну, прямо как белки у меня в нью-йоркском дворе! Впереди идет обезьяна-мама. За ней – трое совсем маленьких обязьянок – ее дети. Семейству было не до меня. Оно двигалось в сторону кафе, куда вел кабель. Похоже, надеялось поживиться там.

Но вернемся в наш пионерский лагерь. Я встал ночью проверить дежурных. Подошел к посту, но ребята были на страже. Окликнули меня и вышли навстречу с ружьями наперевес. Я обратил внимание: они очень гордились своим оружием. Им, как взрослым, доверили настоящие винтовкими с настоящими патронами. В школе, когда начнется учебный год, обзавидуются.

Днем в воздухе потянуло дымком. Я зашел на кухню. Поинтересовался:

– Это у вас печка дымит?

– Нет, мы не чувствуем.

Прошло еще немного времени. Запах дыма усилился. Проверил: костры ребята не жгли, спичками не баловались. Что за напасть?

Позвал нескольких старшеклассников.

– Чувствуете дым? Надо разведать, что случилось. Хорошо бы залезть на дерево и посмотреть, не горит ли где.

Через несколько минут с высоты раздался крик:

– Есть дым. Тайга горит…