– Группа В, готовность ноль.

– Вас понял, готовность ноль.

Солдаты на соседней улице замерли перед прыжком. Я их не видел, но очень хорошо знал это состояние напряжения и неподвижности одновременно. Ты словно пружина или взведенный курок.

– Группа А, готовность один. Вы на прикрытии.

– Так точно. Мы на позиции. Готовность один.

Я в напряжении грыз ногти. Мы сейчас находились ближе группы В, но нам отводили даже не вторую, а третью роль.

– Они разговаривают. Девушка отходит назад, а мужчина пытается подойти к ней, - доложил снайпер.

– Цель использует магию! Круг тишины и поле невнимания!
– сообщила Валерия.
– Его аура меняется! Я вижу след убийств!

– Надо брать его! Сейчас!
– не выдержал я.

– Отставить, - отрезал полковник руководивший операцией.
– Ждем.

– Чего ждем?! Пока он зарежет её?!

– Что за звиздешь в эфире?! Я сказал ждать, значит ждать!

– Что, суккубу не жалко, да?
– холодно произнес я.
– Вы ждете, пока он её убьет, чтобы потом не ломать голову над тем, что с ней дальше делать?

– Что? Какого хрена? Владислав, почему твои сотрудники не соблюдают субординацию?!

– Так, армия отбой, - внезапно вышел в эфир Сергей.
– Руководство беру на себя. Работают опера, армия на подхвате.

Спор на этом закончился, потому что мужчина перешел к действиям. Я подобрался ближе всех и хорошо видел и Марину и убийцу. А в боевом трансе темнота мне не мешала. Стоило маньяку только потянуться к ножу, и я начал действовать, не дожидаясь приказа.

Марина испугано вскрикнула и отпрянула назад. Маньяк опешил, явно не ожидая попытки сопротивления от жертвы. В эфире одновременно раздалось несколько голосов, но их всех перекрыл короткий и четкий приказ Владислава:

– Работаем! Брать живым!

– Лежать сука!
– рявкнул я, врываясь в проулок и стреляя в воздух.

Первым делом я бросился к Марине, вставая между ней и убийцей, а потом уже кинулся на него. Ударил легко, просто чтобы ошеломить и выбить из руки нож! И я сразу же перешел в защитную стойку. Но маньяк и не думал сопротивляться. Перепугавшись, он сразу побежал от меня и нарвался на Леху с Колей.

Леха с разворота ударил Кархова ногой в живот, убийца согнулся от боли. Подоспевший Коля тут же хорошо приложил его прикладом по хребту. Я подскочил к ним и держа упавшего маньяка на прицеле.

– Даже не думай дергаться, - прорычал я.

– Ну, наконец-то, - сказал Коля и с явным удовлетворением защелкнул на руках маньяка особые наручники, блокирующие магические способности.

Наши действия заняли от силы секунд двадцать, причем десять из них Коля надевал на скулящего от боли и вяло упиравшегося Вадима Кархова наручники.

– Готово. Давайте машину, - передал по рации Коля

К нам подскочили солдаты, но их помощь уже была не нужна. Коля и Леха, подняв на ноги мужчину и заломив ему руки, быстро отвели его к подъехавшей машине.

– И все?
– несколько разочарованно спросила Феникс.

– А что ты ожидала?
– удивился я.

– Ну...

– Драки, погони и перестрелки?

– Ну нет, но как-то все уж очень быстро прошло.

– Рыжая, - усмехнулся я.
– Погони и перестрелки - это полный провал. Настоящий арест проходит именно так. Быстро и без стрельбы или мордобоя.

– Да ну вас, - фыркнула девушка.
– Вы даже не пнули его лишний раз.

– А больно надо, - отмахнулся Коля.
– Еще не хватало ноги о него пачкать.

– Интересно, это точно он?

– В камере разберемся.

Солдаты и оперативники расходились. Начальство решило на всякий случай пока не ослаблять патрулирование. Поэтому многие участники операции отправились на свои участки. В обстановке общей расслабленности после напряжения и концентрации внимания на Марину никто не обращал внимания. Она могла легко попытаться сбежать, но осталась стоять рядом со мной.

– Не хочешь рискнуть и сбежать?
– вкрадчиво спросил я.

– Нет. У тебя ведь после этого будут проблемы, - спокойно ответила девушка.

Тут Коля, или услышав мои слова, или сам вспомнив, вернулся к нам и поинтересовался, не глядя на Марину:

– Когда наживку свою на место возвращать будешь?

– Прямо сейчас, - пожал я плечами.
– Вызывай машину, пешком идти неохота.

– А наручники?

– Да иди ты к чертовой матери со своими извращениями!
– беззлобно послал его я.
– Боишься безоружной школьницы?