– Что вы знаете о исчезновении колдуньи Зои Ивановой?

– Она исчезла?! Да вашу ж мать!
– не выдержал я.
– Я же говорил, что она сбежит. Сами теперь ищете её!

Чекисты нехорошо прищурились.

– А с чего мы должны её искать?

– Она виновна в гибели троих студентов.

– Но это ведь не так.

– Тогда почему она убежала?
– с улыбкой спросил я.

– Очень хороший вопрос. Вот только убежала ли она?

Владислав, до этого молча сидевший в углу, поднялся с места и сказал:

– Так архаровцы, закругляемся. Он мне нужен.

Чекист холодно посмотрел на Владислава.

– Мы еще не закончили. Он подозревается в должностном преступлении.

– Да? А на когтереза завтра ты с пистолетом в руках пойдешь?
– с неприязнью поинтересовался мой начальник, и неожиданно зло рявкнул.
– Хватит по пустякам моих людей дергать! Пропала колдунья? Да и хрен с ней. Игорь, пошли.

Контрразведчики переглянулись, но ничего не сказали. Мне это показалось немного странным, словно бы они заранее решили, кто и что будет говорить, но я не придал этому значения. Вслед за Владиславом я пошел в его кабинет.

– Садись, - на ходу сказал Владислав и сам сел за стол.
– В общем, все неплохо, но под конец сглупил.

– Что?

– Когда ты узнал о пропаже гадалки, ты повел себя наигранно. Они легко тебя раскусили. А так все правильно было. Ты её убил или Феникс?

Начальник задал вопрос непринужденным и простым тоном. Словно поинтересовался, кто из нас вчера готовил ужин. И я едва не угодил в его ловушку.

– Тело нашли?
– спокойно спросил я.

– Нет.

– Тогда о каком убийстве идет речь? И с чего вы решили, что мы имеем к этому хоть какое-то отношение?

– Да потому что я вас всех, стервецов, насквозь вижу!
– резко ответил он.

Владислав встал и подошел к окну.

– Думаешь, я в игры с тобой играю? Да я прекрасно знаю, что ты убил гадалку, а Феникс уничтожила тело. А знаешь, почему ты её убил?

Я сжал кулаки. Ломать комедию дальше смысла не было, поэтому я ответил предельно честно.

– Потому что ей понравилось то, что она делала. А еще она почувствовала свою безнаказанность. Эта тварь уехала бы в другой город, и вскоре бы там хорошие парни и девушки внезапно начали бы сводить счеты с жизнью! Вешаться, стреляться, топиться и травиться таблетками! И никто бы не знал с чего это вдруг им такая глупость в голову пришла!

– Да? Точно?
– Владислав резко развернулся и, подойдя к столу, подался вперед и посмотрел мне прямо в глаза.
– А может быть, ты просто мстил?

– Мстил?
– Я встал, расстегнул кобуру, достал пистолет, передернул затвор, снял с предохранителя и поднес к виску. И спросил, глядя прямо в глаза своему начальнику.
– А почему бы мне и в самом деле не отомстить тому, кто виноват в смерти Ирины и Елизаветы? Как вы думаете, Владислав Иванович?

Он промолчал и отодвинулся назад.

– Думаете, я не понял, на что вы намекаете? На то, что я решил свою вину переложить на гадалку и поэтому убил её? Думаете, я салага, чтобы не понять что это я виноват в смерти девчонок?! Вот только что мне теперь делать, застрелиться?!

– Не дури, - тихо ответил Владислав.
– Убери ствол.

Пока я убирал пистолет обратно, начальник достал из шкафчика бутылку коньяка и налил три рюмки. Одну он поставил передо мной, а вторую накрыл куском хлеба. Мы выпили, не чокаясь и не закусывая.

– Ты все правильно понял. Что будешь делать?

– А что я могу делать?
– пожал я плечами.
– Убивать монстров. Расследовать дела. Этим и займусь, пожалуй. Если чекисты не посадят.

– Не посадят. Кишка у них тонка моих людей трогать. Да и наплевать всем на эту гадалку. Даже хрену этому, Вальтасару, ему нужно было свою власть показать.

– Вот как. Тогда почему её все-таки не арестовали?

– Так не за что было. Мир с темными колдунами важнее одной единственной колдуньи.

Важнее...

– Ты хоть уверен, что она виновата?

– Абсолютно. Все подробности и доказательства есть в деле.

– Я посмотрю его, - пообещал Владислав.
– Будем считать, что это дело вы с Феникс раскрыли успешно.

Я равнодушно пожал плечами. Мне было все равно.

– Иди, Игорь, работай. Но смотри не заиграйся в вершителя справедливости.

– Законы поправьте, чтобы не приходилось их нарушать ради справедливости.

Говорят, древние римляне говорили: "Пусть погибнет мир, но восторжествует справедливость". Я уже давно начал понимать, что Орден живет по совсем другому принципу.