— Прежде чем принимать необдуманное решение, позвольте мне сказать: все, что вы мне расскажете, останется между нами. Обещаю вам.

Донован встал, подошел к дивану и сел рядом с девушкой. Он был близко. Ближе, чем нужно. Нервировало это или волновало? Эллен почему-то не могла решить. Она чувствовала, как его глаза изучали ее. Она хотела отодвинуться. Но не могла. И только продолжала с повышенным интересом изучать содержимое своего бокала. И тут его рука осторожно коснулась ее руки. Длинные тонкие пальцы были такими же мягкими, как и голос, когда Донован заговорил:

— Пожалуйста, подумайте, прежде чем убегать. От чего бы вы ни убегали, это что-то, в конце концов, поймает вас. Если это уже не произошло.

— Я вовсе никуда не убегаю, — ломающимся голосом возразила Эллен, но в ее голове вспыхнуло слово «лгунья».

Эллен почувствовала, что малейшая догадка о том, как следует к этому отнестись, испарилась бесследно, как только он с огромной непостижимой нежностью поцеловал ее. Эллен не знала, испытывала ли она раньше что-то похожее и настолько прекрасное. Тело с готовностью отреагировало на приятные ощущения, и она осторожно ответила на поцелуй. Но ее мозг был против, и это нельзя было игнорировать.

Придя в себя, Эллен отстранилась от Донована:

— Все как-то неправильно...

— Кто сказал?

Она пожала плечами. Довольно уныло, впрочем.

— Наверное, просто неподходящий момент.

Он кивнул:

— Хорошо.

Она практически ненавидела это его «хорошо». Не было возможности расшифровать, что за этим кроется, и что он думает о ней. Эллен не могла теперь понять и свои собственные чувства. Прямо сейчас ей необходимо пространство, свобода. Все вокруг словно давило на нее, скрывая от мира и надвигаясь со всех сторон.

— Я должна идти, — сказала Эллен, быстро вставая с дивана.

— Не убегай от меня, Эллен, — тихо попросил Донован.

Она отступила назад, когда он встал с дивана. Нужно быть сильнее и не поддаваться непонятной минутной слабости. Эллен не могла позволить себе привязаться к Доновану. Так было раньше с Тоби и вот чем все закончилось. Внезапно мелькнувшая мысль испугала ее.

— Извини. Я не могу остаться. Спокойной ночи, Донован. — Каким-то образом ее ослабевшие ноги повиновались командам мозга и уверенно вывели из гостиной, приведя тело через два лестничных пролета прямо в спальню. Закрыв дверь, она тут же бросилась к ванной и схватила мешок для хранения грязного белья. Не обращая внимания на содержимое, девушка вытряхнула все в раковину и жадно схватила пузырек с таблетками. Она почувствовала, каким неприятно липким стало ее тело, почувствовала, как холодная капелька пота побежала по коже спины. Глаза отяжелели, голова, наоборот, была какой-то легкой. Тревога и беспокойство пытались побороть Эллен, стены, казалось, стали ближе. С отчаянным усилием она сосредоточилась на бутылочке, вытряхнула несколько таблеток в ладонь. Схватив две пилюли, все же сумела удержать их пальцами, остальные таблетки посыпались в раковину. Эллен затолкала их в рот и запила стаканом воды. Уже само понимание того, что она выпила хотя бы две таблетки, оказалось достаточным, чтобы подействовать успокаивающе.

Она заметила свое отражение в зеркале напротив. Хелен Мэттьюс смотрела на нее из глубин зазеркалья. Слезы, которые она и не замечала, заливали бледное лицо. Но Эллен не могла больше смотреть в эти глаза. Ей не хотелось, чтобы эта испуганная женщина вернулась. Хелен была слабой. Но Эллен - сильной.

Наклонив голову, Эллен положила руки на раковину и сосредоточилась на том, чтобы глубоко дышать и вновь обрести контроль над собой. Постепенно сознание очистилось от сумбура, паника исчезла и мысли стали более четкими.

Донован был не прав. Она могла убежать, как сделала это раньше, и она снова поступит также. Теперь у нее не оставалось выбора.

Глава 13

— Черт возьми! — Донован со вздохом откинулся назад. Все пошло не так. Он не собирался целовать девушку, просто получилось как-то само собой. И он ничего особенного не сделал. Пока, во всяком случае.

Будучи на пике своего внезапного желания, мужчина не смог верно оценить ее страх. Эллен опасалась не только прошлого, но и неизвестного будущего. Он совершил ошибку, теперь она возьмет и уедет. Донован со вздохом закрыл глаза. Что, черт побери, с ним случилось? Понятно было одно: ему не хотелось, чтобы она уходила. Но почему? Из-за того, что Иззи расстроится, или это его желание? И то, и другое будет правдой, признавал Донован. У Эллен была масса проблем и какие-то свои тайны, но он чувствовал, ему начинает не хватать этой девушки.

«Очень нехорошо», — подумал Донован, выпив еще порцию виски. О нем никогда нельзя было сказать, что он бездеятельно воспринимает происходящее или даже просто позволяет событиям идти своим ходом. Этот парень был лидером. Настало время действовать.

Уже через минуту он подошел к двери Эллен и стоял, ожидая, пока она ответит на его стук. Донован услышал какой-то шорох внутри комнаты. Снова постучал, на этот раз громче.

— Эллен, ты у себя? Это я, Донован. — Как будто ему нужно было представляться. Кто еще здесь мог быть, кроме него? Он почувствовал себя немного глупо. — Эллен... Я сожалею, что расстроил тебя. Не можешь открыть дверь, пожалуйста? — Его терпеливое ожидание было вознаграждено звуком тихих шагов, пересекающих комнату, затем задвижку отодвинули. Дверь открыли достаточно широко, чтобы не чувствовать себя маньяком с топором, но не настолько широко, чтобы он вдруг стал сказочным Принцем Чармингом, и она пригласила его войти. Глаза у нее были подозрительно красными. Да, девушка плакала. Донован почувствовал себя виноватым, несмотря на подозрения, что слезы вызваны страхом, какой бы ни была настоящая причина этого чувства.

— Извини, что расстроил тебя, — тихо повторил он. — Я был таким неловким. Мне бы хотелось обвинить в этом непростой рабочий день, если позволишь? — Он улыбнулся, надеясь, что улыбка выглядит искренней и теплой.

— Хорошо, давай придерживаться версии сложного дня на работе. — Эллен слегка улыбнулась ему в ответ.

— Ближайшая пара дней будет прилично загруженной. Завтра я должен лететь в Лондон, давать в суде показания по одному делу. Есть вероятность, что все может затянуться, и я останусь там на ночь.