Кто-то громко рассмеялся.

Я покраснела.

Немногим людям удается ранить мои чувства, но слова Кристи попали в самое сердце. Настоящие мамы. У меня перехватило дыхание.

Я знала, что мой зад достаточно прикрыт. Я знала это. Не важно, что в старой команде Джоша были мамочки, которые одевались так, что покраснела бы монашка. В данный момент я была единственной женщиной с обнаженными ногами.

Я прочистила горло и попыталась взять себя в руки. Какой пример я хочу показать Джошу? Всегда оставаться на высоте? Некоторые вещи стоят того, чтобы бороться за них, а некоторые — нет. И если кто-то ведет себя с тобой как последний мудак, не стоит отвечать этому человеку тем же.

— Кристи, — спокойно произнесла я. — Если хочешь поговорить о моей одежде, не стоит повышать на меня голос, я не ребенок. К тому же, ты ничего не знаешь обо мне и Джоше, поэтому не стоит делать поспешных выводов.

— Я достаточно знаю о тебе, — ответила она.

В старой команде Джоша я была дружелюбна со всеми родителями, но ни один из них не был достаточно близок со мной, чтобы знать, как мы втроем стали семьей. Они были в курсе, что я воспитываю Джоша и Луи, и то только потому, что некоторые родители были испаноговорящими и слышали, как мальчики постоянно называют меня tia.

— Ты ничего не знаешь, — практически прошипела я. — Я не хочу смущать тебя или выставлять идиоткой, поэтому прекрати это. Разговаривай со мной как со взрослым человеком, потому что на нас сейчас смотрят мальчики, а мы хотим, чтобы они выросли хорошими людьми.

Женщина покраснела и рявкнула:

— Ты не хочешь смущать меня? Ты смущаешь саму себя и Джоша, появившись на матче в подобном виде. Имей уважение к себе и тем, кто был настолько безответственен, что позволил тебе присматривать за своими детьми.

Я знала, что она не права, но ее слова ранили меня. Сильно. Намного сильнее, чем должны были, ведь я понимала, что она не знает ничего.

В горле встал ком, а на глазах выступили слезы.

Я повернула голову в противоположную от забора сторону и зло вытерла слезинки, скатившиеся по щеке. Но не прошло и пяти секунд, как они градом потекли по лицу. У меня начали дрожать губы, я сглотнула и отвернулась, чувствуя себя униженной и жалкой и мечтая о том, чтобы заползти в какую-нибудь норку, чтобы остаться в ней навсегда. Но, что хуже всего, я даже не могла оспорить ее слова.

Вместо того, чтобы защитить себя, я решила уйти.

— Диана! — закричал Даллас.

Секундной позже раздалось:

— Тетя Ди! — Но я не могла остановиться.

Опустив голову, я едва не бежала в сторону трибун. Слезы заливали лицо, перед глазами все расплывалось. Внезапно я увидела небольшое здание, где располагались туалеты, и практически ворвалась в него.

Я не могла дышать и не произнесла и звука, когда ударилась спиной о цементную стену в туалете. Я наклонилась и уперлась руками в колени. Боль в сердце была невыносимой.

Кого я обманывала? Я испорчу мальчикам жизнь. Почему я вообще воспитываю их? Я не знаю, как это делать. Я даже не могу одеваться так, чтобы не смущать их. Я думала, что перестала совершать идиотские поступки, но это не так.

Боже.

Я разрыдалась от стыда, чувства вины и злости на саму себя. Неожиданно раздался неуверенный голос Джоша.

— Тетя Ди? — прошептал он.

Я вытерла лицо тыльной стороной руки, не отрывая взгляд от цементного пола.

— Я в порядке, Джош, — выкрикнула я слабым, хриплым голосом, опровергая свои слова.

Он не ответил, но, судя по стуку шипов на кроссовках, направился ко мне. На его лице застыло обеспокоенное выражение.

— Tia.

— Я в порядке. Возвращайся на поле. Я… — Я разрыдалась и прикрыла рот рукой, пытаясь приглушить звуки.

— Ты плачешь. — Джош сделал шаг вперед. Потом еще один.

Я вытерла глаза ладонью. Соберись. Я должна собраться.

— Я в порядке. Честно.

— Но ты плачешь, — повторил он, приближаясь ко мне. — Не плачь, — прижав руки к груди, прошептал Джош.

Господи. Он просит меня перестать плакать.

— Я смущаю тебя? — выпалила я.

— Что? — Он замер в двух шагах от меня и посмотрел так, будто я дала ему пощечину.

— Ты можешь сказать мне как есть. Я не хочу смущать тебя из-за одежды…

— Нет! Какая глупость. — Мы встретились взглядами, и Джош покачал головой. В этот момент он выглядел как Родриго в юности, отчего мне стало только хуже.

— Я…— заикаясь, произнесла я. — Я знаю, что не являюсь твоей настоящей мамой и даже не Мэнди. Но я стараюсь. Очень стараюсь, Джош. Прости, если иногда я делаю глупости, но…