Джош застонал и закатила глаза.

— Ты всегда так говоришь.

— Потому что это правда. А теперь иди к друзьям.

Джош надул щеки и кивнул, после чего сделал шаг назад, остановился и посмотрел на меня слишком взрослым для подростка взглядом еще раз.

— Ты ведь скажешь мне, если будешь несчастна?

— Из всех людей ты лучше всех чувствуешь это, Джош.

— Да, — согласился он, будто другого ответа и не существовало.

— Со мной все будет в порядке. Иди к друзьям.

Я вытащила из кармана пять долларов и протянула ему.

Джош схватил купюру и побежал к парням, которые стояли возле киоска и что-то покупали.

Я повесила на плечо большую сумку, взяла холодильник и направилось к пустующему столику, который стоял по меньшей мере в трех метрах от родителей из команды. Судя по расписанию, следующая игра будет через час.

Неожиданно в кармане зазвонил телефон, на экране высветился незнакомый калифорнийский номер. Калифорния? Я не знаю никого из Калифорнии, кроме Ванессы…

Черт.

Никогда еще я не отвечала на звонок так быстро.

— Алло?

— Диана? — произнес на другом конце линии хриплый мужской голос.

Мне не слишком часто доводилось его слышать, но я сразу поняла, кто это.

— Эйден?

Мужчина не стал отвечать на мой вопрос, но следующие слова подтвердили, что это был именно он.

— У Ванессы начались роды. Я куплю тебе билет на первый рейс.

Он не спросил, могу ли я приехать, и не сказал, что я ей нужна. Именно это тронуло меня больше всего.

Не думая, я продиктовала ему свой электронный адрес. Я не люблю, когда люди платят за меня, но это не относилось к мужу Ванессы. Он мог позволить себе купить самолет, если бы захотел.

Моя лучшая подруга рожала.

Мне нужно было найти Джоша и позвонить Ларсенам.

— Диана, можете пройти в палату.

Прошло почти девять часов с того момента, как я узнала, что у моей лучшей подруги начались роды. И эти чертовы девять часов я провела, читая обо всем ужасном, что может произойти с роженицей. Меня уже тошнило от фраз, наподобие «наложить швы», «закрытие матки», «закрытие пупочного кольца». Помимо этого, мне попадалась информация, посвященная тромбам и прочим страшным вещам, которые могли случиться во время беременности. Я еще в аэропорту свела ноги как можно ближе.

Моя лучшая подруга рожала, и я нервничала.

Полет из Сан-Антонио в Сан-Диего прошел на скорости света. Я поймала такси до больницы. Муж Ванессы ходил из угла в угол в коридоре и выкручивал руки. Нам сказали, что ей придется делать кесарево сечение; после этого потянулись самые длинные часы в моей жизни.

Наконец, мужу разрешили пройти в операционную, а мне пришлось ждать. Навряд ли, я смогла бы справиться с собой, увидев ее разделанной, как индюшку на День благодарения, но я бы постаралась. Ради Ванессы.

Эйден вышел из комнаты, как мне показалось, через год. Его лицо сияло, а глаза блестели от слез.

— С ней и с ребенком все в порядке. Ты сможешь увидеть ее, когда их перевезут в палату.

Прошла практически вечность. Когда Эйден пришел за мной, меня начало трясти. Я еще никогда не была настолько испугана и расстроена. Мне хотелось убедиться, что с человеком, которого я любила практически всю жизнь, все в порядке.

Ванесса лежала в частной палате, и если бы больницам можно было присуждать звезды, то у этой бы их было пять. Моя маленькая Ванни, которая ужинала у нас дома практически каждый вечер, когда мы были детьми, столького добилась.

Эйден повел меня в палату. Я думала, что справлюсь… Мы ведь уже давно знали, что она беременна. Это должно было случиться, так или иначе. Я убеждала себя, что справлюсь со всем ради нее; ведь это не мне делали кесарево сечение.

Но когда я зашла и увидела ребенка, который лежал в кроватке, во мне что-то щелкнуло. У меня перехватило дыхание. Я посмотрела на Ванессу: она была бледная, слабая, отходила от наркоза, но все равно улыбалась.

Признаюсь, именно я расплакалась первой.

— У тебя ребенок! — заревела я, прижав ладони к щекам.

— У меня ребенок, — тихо ответила она, протянув мне руку. Слезы катились по ее лицу.

Я любила эту сучку всю свою жизнь, а теперь она стала мамой. Такие же эмоции я испытала, когда впервые увидела мальчиков брата.

— Не могу поверить в это, — запричитала я, протискиваясь между кроватью и ребенком. Ванесса обняла меня одной рукой за спину, а второй наклонила мою голову к своему лицу и прижалась ко мне щекой. Я постаралась обнять ее как можно крепче, избегая живота после того ужаса, через который ей пришлось пройти.