— Накануне наступления объявите всем воинам вашего фронта, что те, кто первыми форсируют Западную Двину и удержат плацдарм на ней, будут представлены к званию Героя Советского Союза.

Мы строго выполнили указания Верховного Главнокомандующего. В армиях А. П. Белобородова и И. М. Чистякова были особенно тщательно спланированы боевые действия по преодолению заболоченных участков местности, форсированию рек, и в первую очередь, конечно, Западной Двины. С партизанами было согласовано, где и какие удобные для переправы места они захватят и удержат до подхода наших передовых частей, где и какие переправочные средства подготовят и замаскируют.

Большую часть времени в ходе подготовки к наступлению все мы проводили в войсках. Там и застало нас известие о прибытии на наш фронт А. М. Василевского, которому было поручено координировать действия войск 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов.

Мы поспешили на аэродром, чтобы встретить представителя Ставки. Маршала сопровождали заместитель командующего артиллерией Красной Армии М. Н. Чистяков и заместитель командующего Военно-Воздушными Силами, мой старый товарищ по Юго-Западному фронту Ф. Я. Фалалеев.

Прибыв на командный пункт, А. М. Василевский отказался от завтрака и сразу же предложил собрать весь руководящий состав фронта для доклада о ходе подготовки наступления. Первым по решению на наступление докладывал я. Признаться, весьма беспокоила меня мысль о том, что представитель Ставки, как эта иногда случалось, внесет в принятое нами решение существенные коррективы. Это вынудило бы нас перерабатывать весь план операции и пересматривать все основные оперативные расчеты. Однако опасения мои оказались напрасными. Александр Михайлович, убедившись, что намеченная нами ширина участка прорыва продиктована особыми условиями лесисто-болотистой местности в целом одобрил замысел операции. С большим вниманием он слушал и доклады начальника штаба, начальников родов войск. И не только слушал, но и внес ряд уточнений и поправок.

Маршал Василевский очень внимательно изучил подготовленные штабом основные боевые документы, дотошно расспрашивал меня о проделанной работе по организации взаимодействия всех родов войск при осуществлении прорыва тактической зоны обороны а также при форсирования Западной Двины. Он обратил наше внимание на то, что основная часть артиллерии, может отстать при подходе стрелковых и танковых частей к реке, поэтому надо особенно тщательно подготовить бомбардировочную и штурмовую авиацию к обеспечению форсирования и удержанию захваченных плацдармов.

Как мы и ожидали, А. М. Василевский побывал в армиях генералов Бедобородова и Чистякова. Поскольку начальник Генерального штаба хорошо знал 6-ю гвардейскую армию и ее командующего еще по Сталинградской и Курской битвам, где эта армия особенно отличилась, большую часть времени он провел в 43-й, где особенно внимательво присматривался к только что назначенному молодому командарму генерал-лейтенанту Афанасию Павлантьевичу Белобородову. Маршал подробно расспрашивал Белобородова, как он намерен использовать танки, артиллерию и инженерные войска при прорыве и в ходе преследования. Он похвалил командарма ив командующего артиллерией армии генерал-майора Е. В. Щеглова за весьма высокую концентрацию артиллерии на участке прорыва: в отдельных местах на один километр приходилось до 290 орудий и минометов. Сделав ряд замечаний, А. М. Василевский поблагодарил командарма за успешно проделанную работу и пожелал ему удачи. В тот же день он в донесении на имя И. В. Сталина сообщил о том, что удовлетворен деятельностью нового командующего 43-й армией.

Маршал был доводен и работой командиров стрелковых корпусов этой армии: 1-го — генерал-лейтенанта Н. А. Васильева, 60-го — генерал-майора А. С. Люхтикова и 92-го — генерал-майора Н. Б. Ибянскаго.

Почти до 20 июня Белебородвв и Чистякав одновременно с организацией наступления и постепенной перегруппировкой своих войск упорно и целеустремленно готовили их к штурму вражеских позиций и форсированию водных преград. Шли беспрерывные учения. А в это время разведчики фиксировали малейшие изменения в группировке войск противника, в организации его обороны, ночью проникали в его тыл, выявляли различные противотанковые препятствия в глубине.

Огромную помощь в получении сведений о противнике продолжали оказывать партизаины. Представитель Белорусского штаба партизанского движения секретарь ЦК Компартии Белоруссии И. И. Рыжиков и его оперативная группа поддерживала с командирами партизанских соединений регулярные контакты как по радио, так и через связных.

Помнится, партизаны помогли нам детально разведать Западную Двину в районах, намеченных для форсирования. Были взяты на учет все уцелевшие и наведенные фашистами мосты. Мы узнали, например, что у местечка Улла немцы устроили мост длиной 200 метров и грузоподъемностью 20 тонн, а у Бешенковичей была только паромная переправа. Партизаны сообщили нам обо всех имевшихся бродах, подходы к которым были удобными для танков и всех видов транспорта, подробное описание рек Оболь и Улла.

В полосе наступления нашего фронта у немцев было мало оборудованных аэродромов, поэтому партизаны разведали и взяли на учет все участки, где можно было быстро, без больших инженерных затрат оборудовать полевые взлетно-посадочные полосы для 3-й воздушной. Начальник штаба этой армии генерал Дагаев немедленно воспользовался полученными от партизан сведениями: подобрал небольшие по составу группы специалистов аэродромной службы и стал упрашивать меня разрешить забросить их в тыл противника для подбора площадок, на которых можно будет с подходом наземных войск начать подготовку аэродромов. Он так убедительно обосновал свои предложения, что я согласился. И это сыграло важную роль в ходе наступления: значительная часть нашей авиации смогла перебазироваться вперед в первые же дни наступления.