Трудно сейчас предугадать размеры этого наступления. Можно лишь предполагать, каковы будут вероятные направления действий и оперативно-стратегические устремления противника.

Мы считаем, что враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы.

С этой целью его главная группировка упорно пытается сохранить свое положение на московском направлении, а его резервы сосредоточиваются против левого крыла Западного фронта (восточное Гомеля и в районе Брянска).

Наиболее вероятно, что наряду с фронтальными ударами против Западного фронта противник предпримет крупными силами мотомехсоединений наступление из района Брянск и Орел в обход Москвы с юга и юго-востока с целью выхода на Волгу в районе Горького и изоляции Москвы от важнейших промышленных и экономических центров Поволжья и Урала.

На юге следует ожидать наступления крупных сил противника между течением р. Северский Донец и Таганрогским заливом с целью овладения нижним течением р. Дон и последующим устремлением на Кавказ к источникам нефти.

Этот удар, вероятно, будет сопровождаться наступлением вспомогательной группировки войск на Сталинград и десантными операциями из Крыма на Кавказское побережье Черного моря.

Для обеспечения действий основных ударных группировок на Москву и на Кавказ противник, несомненно, попытается нанести вспомогательный удар из района Курска на Воронеж.

С выходом этом группы войск противника в район Воронеж, Лиски, Валуйки мы можем лишиться важнейших железнодорожных магистралей, связывающих Москву с Донбассом и Кавказом.

Гидрометеорологические условия позволяют развернуть широкие боевые действия на юге в середине апреля и на севере в первой половине мая.

Но, учитывая выгоды одновременного перехода в наступление больших сил на всех фронтах, можно предполагать, что противник начнет решительные наступательные действия в середине мая с. г.». [14]

Переходя к определению стратегической цели действий войск Юго-Западного направления в летней кампании, Военный совет считал, что, хотя летняя кампания может ознаменоваться широкими наступательными действиями со стороны противника, войска Юго-Западиого направления при существенном подкреплении их резервами Ставки должны на первом этапе освободить от фашистской оккупации Донбасс и Харьков.

Чтобы с наступлением лета приступить к широким активным действиям, Военный совет просил Ставку выделить из ресурсов центра: стрелковых дивизий — 32–34; танковых бригад — 27–28; артиллерийских полков — 19–24; боевых самолетов 756. Кроме того, для доукомплектования войск личным составом до 80 процентов и вооружением — до 100 процентов испрашивалось и людского пополнения свыше 200 тысяч человек, большое количество вооружения, боевой техники, тракторов, автомашин и лошадей.

Учитывая огромную роль авиации в намечавшихся операциях войск Юго-Западного направления, Военный совет счатал, что «при получении 756 самолетов общее количество авиации ЮЗН будет равно 1562 самолетам, что по всем расчетным данным является минимально необходимым для выполнения боевых задач». [15]

Кроме того, для нанесения ударов по авиации противника на аэродромах Конотоп, Кировоград, Кривой Рог, Николаев, а также по железнодорожным эшелонам и промышленным объектам Военный совет просил подчинить ему две дивизии дальних бомбардировщиков.

Надо сказать, что, разрабатывая эти предложения, мы отчетливо понимали, какую большую опасность представляет для нас так называемый барвенковский выступ, который в своем основании достигал 80 километров, был сильно вытянут на запад в сторону Лозовой и имел общую протяженность по фронту до 300 километров. Чтобы лишить противника возможности окружения наших войск, находящихся в этом выступе, мы предлагали перед началом летней кампании провести две частные операции, в результате осуществления которых имели в виду значительно расширить относительно узкое основание этого выступа.

Исходя из предстоящих важных для войск Юго-Западного направления задач, Военный совет просил Ставку Верховного Главнокомандования полностью удовлетворить нашу потребность в резервах и дать все необходимое для доукомплектования армий личным составом, вооружением, особенно танками и боевыми самолетами.

Так выглядел в своих основных чертах доклад Военного совета Юго-Западного направления Ставке Верховного Главнокомандования.

В последней декаде марта главком и член Военного совета направления получили вызов в Ставку. Но первым в Москву вылетел я, чтобы заблаговременно лично ознакомиться там с общей обстановкой на советско-германском фронте и выяснить возможности получения необходимых для нас подкреплений.

Во время нашего полета из Сватово в Москву я с пристальным вниманием следил за местностью, расстилавшейся под крыльями самолета. Особое волнение вызвали районы, недавно освобожденные от оккупантов. Сердце сжималось от боли при виде тех разрушительных следов, которые оставили фашисты на нашей земле.

Во второй половине дня наш самолет благополучно приземлился на одном из подмосковных аэродромов. Здесь нас встретил офицер Генерального штаба.

На следующий день меня принял начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Борис Михайлович Шапошников. Побывал я также у его заместителя генерал-лейтенанта Александра Михайловича Василевского.