– Наташ, да все нормально, жизнь идет по планам, мы идем в тюрьму.

– Постучи по дереву, дурачок.

Но даже эта предосторожность Таяновского от тюрьмы не уберегла.

– Ну а все-таки? – глядя ему прямо в глаза, продолжала Наташа. – Я тебя со школы знаю, ты врать не умеешь.

– Деда моего в тридцать четвертом посадили, ну а меня – в девяносто четвертом, какая разница? – шутливо ответил Игорь, уходя от ответа.

– Лучше найди золотую середину, – говорила она, понимая всю сложность его положения. – Ты для них песчинка, сотрут в порошок, – выбросила сигарету и посмотрела на Игоря. – Таких честных, как ты, возле икон надо ставить, у нас, ты знаешь, их в России сколько осталось? Два человека – ты и Борис Николаевич.

– Спасибо за комплимент, – поблагодарил Игорь. – Пошли, за это и выпьем.

Танюша и Коля устали, бабушка уложила их спать. Родители еще немного посидели и ушли домой, оставив Игоря и Наташу вдвоем. Они провели эту ночь вместе. Утром, позавтракав, детей завезли в школу, а сами поехали на работу.

В этот вечер Таяновский никуда не собирался и решил побыть вдвоем с дочерью. Часов в одиннадцать раздался телефонный звонок. Гудок был длинный, и Игорь понял – междугородний. Звонил Пашка, у которого тоже никак не могла закончиться черная полоса.

– Что случилось, Паш? – почуяв неладное, спросил Игорь.

Тот раздраженным голосом начал рассказывать другу о происшествии:

– Влип я, Игорек, в одну историю. Представляешь, угодил в BMW одного крутого, а они мне недельный срок дали, чтоб была новая тачка. Если не будет, сказали, что жил-то напрасно. Вечером после работы заехали с Катериной к моим друзьям на новоселье, ну и, сам понимаешь, газ, квас, хорошо посидели. Я был на своей «семерке». После этого застолья поехали к Кате домой, ну и немножко дал по газам, разговаривая с ней. И не понял, откуда взялась эта машина впереди. Тормозить, естественно, было уже поздно. Ну и я со всего маху как дал ей в зад, она аж подпрыгнула, те съехали в сторону, я следом за ними остановился. Вылез, жду хозяина, виноват, оправдываться как-то надо. А оттуда три жлоба вылезли на голову выше меня. Ни «здравствуй», ни «до свидания», сразу стали меня бить, а я в кювет. Катерина выскочила из машины и диким голосом начала орать. Затем из машины высунулся какой-то туз. Я стоял и вытирал рожу платком. Этот, навороченный, сказал только одну фразу: «Если через неделю не будет у меня во дворе новой такой же машины, я с тебя, недоноска, сниму на живую шкуру, а пойдешь в бега – найду из-под земли. Его мордовороты забрали у меня документы и уехали.

– Паш, а сколько сейчас стоит новая тачка? – перебил его Игорь.

– Двадцать пять тысяч баксов.

– Говоришь, всего неделю дали, – задумчиво произнес Таяновский, – у меня есть дома десять тысяч, могу их тебе дать.

– Спасибо тебе, конечно, Игорек, но этого все равно маловато.

Игорь подумал немного:

– Паш, перезвони через час, я к дяде Вове сбегаю, у него всегда копейка водится, думаю, что даст.

Так и условились. Таяновский поехал к Петровичу и объяснил ситуацию, мол, Пашка сделает битую тачку, продаст и сразу деньги привезет. Петрович и не сомневался, что Проскурин из шкуры вон вылезет, но долг отдаст. Молча пошел в комнату и принес пять тысяч долларов, больше у него не было. Он положил деньги на стол и недовольно глянул на Игоря:

– Пить не можете. Водка, Игорек, продается для нормальных людей, тех, кто не создает из-за нее проблем. Я вот Пашку увижу, дам ему чертей! И смотри, чтобы моя жена не узнала, а то я за ваши шкуры переживаю, а своей могу лишиться. Ты же тетку знаешь, у нее кто взаймы попросит, так прямо глаза кровью наливаются.

Игорь был рад, что Петрович помог, поблагодарил его и быстро вернулся домой. Пашка позвонил ровно через час, и Таяновский сообщил, что пятнадцать тысяч долларов уже есть. У Пашки потеплело на душе. А тут и Катя предложила свою помощь:

– У меня есть покупатель на квартиру, я с дочерью давно хочу перебраться к матери, ей одной очень тяжело, почти вся пенсия уходит на квартплату, а на питание ничего не остается. У нее двухкомнатная, поместимся, да и на работу мне будет гораздо ближе.

Деваться было некуда, Павел принял ее предложение, хоть и не хотел втягивать женщину в эту историю. Она тут же занялась продажей квартиры. Нужная сумма была у Проскурина ровно через неделю. Он встретился с пострадавшим хозяином, отдал ему деньги, а тот переоформил битый BMW на него. Пашка сразу занялся восстановлением машины.

После такой помощи Проскурин как-то по-другому стал смотреть на Катю, увидел в ней друга и надежного человека. Они втроем перешли жить к Катерининой матери.

Через две недели восстановленная машина была продана (конечно, после реставрации продал он ее дешевле). Решил в первую очередь отдать долг Игорю и Петровичу, думая, что Катя поймет его. Прижимистая Клавдия Сергеевна даже не узнала, что муж давал взаймы.

После такой профилактики Пашка с алкоголем завязал и собрался ехать в Анапу на помощь своему другу.

Тем временем маховик неприятностей Таяновского раскручивался все сильнее и сильнее, остановить его уже было невозможно.

Одним ранним утром будильник, как обычно, зазвонил в шесть часов. Игорь поднялся с постели и пошел на кухню. Поставил чайник, а сам – в ванную, освежиться. Выйдя оттуда, приготовил бутерброды, посмотрел на часы: пора будить дочь.

– Танюша, вставай, последний сельский петух прокукарекал, – громко сказал он.