***

– Ник, значит?

Я открыла один глаз и сонно глянула на него. Пожала плечом.

– Ну, не господин же ректором мне называть человека, которому я только что кончила в рот.

От моих слов он слегка дернул ногой и прижал меня к себе сильнее.

– Полагаю, мне тоже стоит перестать называть вас мисс Красновская.

Я хмыкнула.

– Ты уже звал меня Анжелик. Там, в лесу.

Нет, мне определенно нравилось быть его пленницей. Прикольно было бы пожить тут. Пусть бы за мной ухаживал, еду приносил… Давал частные уроки... Воспитывал. Перевоспитывал. Связывал. От таких мыслей внизу живота снова сладко заныло, и я закинула на него ногу. А заодно вспомнила, что он до сих пор не то, что не удовлетворен, но даже еще и не разделся.

Не порядок. Придвинувшись ближе, я прошлась рукой вниз по его рубашке, расстегивая пуговицу за пуговицей. Даже сквозь ткань ощущалось, до какой степени он напряжен – мышцы живота вздрагивали при каждом моем прикосновении. Добравшись до ремня на его брюках, я медленно расстегнула пряжку, спустила вниз молнию, и провела пальцем по твердой и горячей выпуклости под серыми боксерами.

Над моей головой раздался странный звук, похожий на шипение и в плечо мне впились длинные, сильные пальцы.

– Правда? Не… припомню, что бы я вас так называл… - в противовес пальцам, ровным и почти спокойным отозвался господин ректор.

То есть… Ник.

– Ник… - произнесла я, смакуя, - Никки… Ник…

И погрузила руку в темноту расстегнутой ширинки, полностью обхватив его член ладонью.

– Holy fuck… - неожиданно ругнулся он, накрывая мою руку своей и толкаясь бедрами мне навстречу.

Ах так? Я ему – Никки, а он мне – «холи фак»? Нет, так не пойдет.

Я бесцеремонно вытащила руку.

– Что? Сдрейфила? – слегка задыхаясь, спросил он.

Сев на кровати с обиженным видом, я по-детски надула губки.

– Мисс Красновская не умеет ласкать мужской член… - низко наклонившись над его плененным достоинством, я поменяла выражение лица на то самое… как на фотографии… - В отличии от Анжелик.

Он сузил глаза.

– И сколько раз, интересно… Анжелик… «ласкала мужской член»?

Серьезно? В такой момент он собрался мне морали читать?! У меня слегка отвисла челюсть от такого лицемерия, и я бы всерьез обиделась, если бы вдруг не поняла, насколько… эротична вся эта ситуация – независимо от того, играет он или беспокоится о моей нравственности всерьез.

– Ну… вы ведь знаете меня… господин ректор, - наклонившись совсем низко, я потерлась щекой о горячий, пульсирующий орган под тонкой тканью.
– Я девочка не самая правильная… и часто просто не могу удержаться…

Его губы приоткрылись, черные глаза под тяжелыми веками пристально следили за моими манипуляциями. Чуть сдвинувшись, я потерлась щекой уже с другой стороны.

– Ну же… ртом… - отрывисто попросил он, выдыхая между словами. Он явно не был способен на более подробную артикуляцию.

– Господин ректор хочет мой рот?

Вместо ответа он закопал руку в копне моих волос. Что ж, более чем красноречиво. Спустив вниз его боксеры, я высвободила рвущуюся на волю эрекцию, и та упруго подскочила, закачавшись перед самым моим лицом.

– Пожалуйста… - снова попросил он, задыхаясь. На мгновение у меня возникла мысль отомстить – за ту пытку, которой он меня подверг не далее, чем полчаса назад – но он провел дрожащими пальцами по моей щеке, назвал мое имя, и я сдалась – без боя, как какой-нибудь француз.

Глубоко вдохнув его запах, я медленно прошлась по нему языком, пробуя мою новую игрушку на вкус. Как я себе и представляла – гладкая, теплая, бархатистая кожа, идеальная длина и ширина. Приятный мускусный запах…

– Анжи… - уже обе руки вцепились мне в волосы, и я поняла, скольких усилий стоит ему эта выдержка – не пихнуть мою голову вниз.

В награду за такое терпение я набрала в грудь воздуха и взяла его в рот – глубоко, чуть ни до самого горла, хоть мне и стоило это определенных усилий.

И, наконец, услышала то, о чем мечтала все эти последние дни – как всегда собранный, холодный и язвительный доктор Кронвиль, запрокинув голову, стонет от наслаждения. Уже не в состоянии смотреть на меня, он перебирал мои волосы, гладил меня по щекам, подбадривая короткими, поощрительными фразами.

– Отлично, Анжелик… вот так… умница… моя… маленькая шантажистка… моя…

О… это было прекрасно, это было восхитительно, и я почувствовала, как внутри меня вновь распаляется огонь желания, гарантируя «второй забег». Оседлав его ногу, я пыталась унять этот огонь, хоть на время, хоть на чуть-чуть, но, чтоб ему провалиться, он все еще был почти полностью одет!