– Хуже! Летучая мышь! Убегайте отсюда, я окно открою – может вылетит.

Летучих мышей Ксюха не просто боялась, а ненавидела до судорог в ногах. Да, и остальные, судя по всему, тоже. Подхватившись, девушки моментально выбежали из комнаты, захлопнув за собой дверь.

– Мне, п-полагаю, теперь ничего не остается, кроме как превратиться в эту самую летучую мышь… и вылететь отсюда через окно…

Тяжело опираясь о косяк, Ник стоял на пороге кладовки. Приложился еще пару раз к бутылке, икнул и подошел.

– Ты… сердишься на меня?.. – осторожно начала я, но не закончила – он наклонился и закрыл мне рот поцелуем.

Потом сунул мне в руки бутылку… и, действительно, полез в окно.

– Следующее наказание – привяжу тебя к стулу и заставлю прослушать все пластинки Синатры. – торжественно объявил он мне, обернувшись, и принялся спускаться по моей любимой ветви ползучей ивы.

Глава 19: ДНЕВНИК

На следующее утро, уже выбегая из комнаты, я столкнулась с Самойловой.

– Почему не поехала вчера? – без всяких интонаций в голосе поинтересовалась она.

– Занята была… – буркнула я, стараясь просочиться мимо ее грузной фигуры. – С твоим Майлсом встречусь сегодня.

– Очень. На это. Надеюсь, – отчеканила Самойлова.

Интересно, банкирских дочек с детства учат говорить, ставя ударение на каждом слове?

Я вздохнула.

– Слушай, Кать… хватит играть из себя прожжённого бандита. И так уже тошнит от этого твоего заводного блядунчика… и подмывает все рассказать… кое-кому. Я ведь совершеннолетняя, не забывай – в тюрьму ты всяко никого не посадишь.

Катька смотрела на меня, прищурившись.

– Ты смотри-ка… От Майлса ее тошнит. А у тебя, оказывается, серьезно все кое-с-кем…

– И? Что из того?

Усмехнувшись, Самойлова тряханула кудряшками.

– А то, что теперь я уверена, что тобой можно крутить, как мне заблагорассудиться. И ничего ты никому не расскажешь. Побоишься, что он выберет карьеру, а не тебя. Это я уже не говорю о том, какую огласку получит роман английского аристократа с русской студенточкой – которая на двадцать лет его моложе…

И, не обращая внимания на мою отвисшую челюсть, она сунула мне в руки сегодняшний номер Лондонского Джеральда и величественно уплыла по коридору.

Опустив глаза, я прочитала.

«Новый герцог Веллингтонский будет представлен прессе в ближайшую субботу на банкете у герцогини Девонширской в ее фамильной усадьбе ...»

На фотографии под заголовком, Ник стоял в обнимку с какой-то престарелой дамой в вычурной шляпке и презрительно кривил губы.

***

Не став читать саму статью, я медленно вернулась в комнату. Опустилась на стул возле компа, удивляясь, почему полученная информация производит на меня такое впечатление. Вот, вроде бы я в курсе была, кто он, и что он, и все же… Одно дело знать, а другое – столкнуться с прямым доказательством нашего с Ником ярчайшего и неоспоримого мезальянса на страницах официальной прессы.

Реальность раскрылась передо мной во всей своей неприглядной красе, и, как я этого ни страшилась, необходимо было взглянуть ей в лицо.

Итак. Я по уши втюхалась в человека, который таких, как я… не то, что в жены – в официальные любовницы-то вряд ли возьмет.

Ведь, кто я, по сути, такая? Дочь разбогатевшей парикмахерши с сомнительным прошлым, выросла в неполной семье. Не англичанка ни каким боком, даже говорю по-английски с жутким акцентом. Не дай бог интервью придется давать – я ж Ника за пять минут десять раз опозорить успею. Вон с Меланьи Трамп все ржут, а она, между прочим, не за аристократом второго звена замужем, а за президентом Всея Америки.

Насчет возраста я не волновалась – это-то как раз пресса и любит. А вот то, что фотографий моих откровенных можно нарыть в интернете столько, что хватит на два Плейбоя… это плохо.

Ну и, как изюминка на торте – тот факт, что любовь наша началась на кампусе колледжа, где я исполняла роль студентки, а он – профессора. А уж если история про шантаж всплывет… Ой, мамочки…

– В общем, ходячий скандал вы, мисс Красновская, – грустно сказала я самой себе. – Прям название любовного романа – «Скандал для его высочества». Ну, или «его милости»… Кто он там у нас по званию…

Нет, я просто обязана выяснить, что он на самом деле про наши отношения думает. Возможно, я неправильно интерпретировала его «My love». Это ведь еще и легкую привязанность означает, а не обязательно – любовь до гроба.

Отложив газету, я вышла из комнаты и отправилась на лекции, твердо вознамерившись найти время и место, и серьезно поговорить с Ником. Конечно-конечно, тут же съязвил неугомонный внутренний голос, поговори обязательно. Мужики прям обожают, когда им выносят мозг разговорами «о нас».