– Следы похитителей свежие, – заволновался сокрушаясь Мермер, старик-кентавр. – Совсем недавно они переправлялись через реку. Но дальше начинаются владения чародеев, а у нас с ними договор о мире: никто не должен нарушать установленных границ. Особенно сейчас, когда наши кентаврийки озабочены потомством, мы не должны этого делать.

– Я всегда буду помнить о вашей помощи и дальше поеду один. Прощайте! – ответил Тамуз.

– И мы помним свою историю! – гордо сказал кентавр. – Ведь мы наполовину тоже люди. Помни и ты – сердце у нас есть и лошадиное, и человеческое.

– Прощай – закричали человеко-люди. – Пусть тебе поможет великая степь!

Жалобно заржал Жельяак, но кентавры лошадиным храпом заставили покориться и зайти в воды Тургая, позволив человеку держать себя за гриву.

Усталый конь выскочил на песчаный берег, но вдруг зафыркал, навострил уши, испугано косясь на приближение заросли. Тамуз на это обратил внимание и, настороженно ступая, раздвинув кусты, увидел похитителей… В самых неожиданных позах лежали окровавленные враги Тамуза.

“А где же Умай?” – кольнуло в сердце, юноша бросился ее искать, но среди мертвых ее не было. Вдруг, ветер донес стон, переходящий в вопль кошки, и Тамуз пошел на жуткий звук, готовый к любым неожиданностям. На поляне под тополем, лицом вниз, лежало одетое в короткий волчий тулуп существо. Из глубоких прорезей вытекали ручейки крови, образуя большую лужу. Оглядевшись и убедившись, что вокруг никого нет, Тамуз подошел и перевернул раненого на спину. Это был жестырнак.

Жизнь покидала медкогонистого охотника, но простонав, он с трудом открыл глаза и увидев Тамуза, черезе боль, спросил:

– Что ты тут делаешь, человек?

– Где девушка? Она ведь была здесь? – Тамуз тревожно вглядывался в красные глаза жестырнака.

– Они увезут ее к горам Кичитау…Там Туяк… – жеcтырнак уронил косматую голову на плечо, вздохнул и затих навсегда. Пальцы дрогнули, длинные острые, словно ножи, когти в последний раз стукнулись друг от друга и расслабились. Теперь Тамуз знал: попав к жестырнакам, Умай в еще большей опасности, чем прежде: нужно ее искать, надо торопиться! Юноша бросился к лошади, но ее нигде не было. Тамуз бегал по берегу, звал и свистел, но Жельаяк как сквозь землю провалился. Наконец за поворотом реки он увидел следы лошади, а рядам когтитые следы Жестырнака. Тамуз долго бежал, пытаясь сохранить темп, но предательски наваливалась тяжелый медью тело, легкие разрывались от частого дыхания, и, когда в наступившей темноте юноша, зацепившись ногой за нору степной крысы-суслика, упал – сил подняться уже не было, и прежде чем провалиться в сон, промелькнуло утешительная мысль: “может быть, жестернаки тоже устали?”

Когда исчезли Умай и Тамуз, никто не обеспокоился. Но на второй день пришло известие, встревожившее все аулы в округе. Отцы, братья и родственники собрались на совет: Умай похищена жителями холодных лесов за Селектинскими болотами. Одинокие путники и пастухи видели Тамуза вместе с кентаврами, преследовавшими похитителей. Больше всех тревожился за судьбу Умай ее старший брат Толеу.

– За рекой Тургай, в землях пери Тамузу нужна наша поддержка. Мы знаем путь до реки, знаем, куда везут Умай…Соберем дружину, достойную боя, и отправимся на помощь! – Так решили на совете, и рано утром, на рассвете, три сотни воинов готовых к бою, одетых по-походному, ведомые старшим братом Умай, отправились в дорогу.

На заре мира божественное дыхание бога Тенгри принесло с далеких звезд на голую, пустынную землю необыкновенное зернышко из которого выросло первородное Дерево Жизни. Созревшие плоды осыпали землю, из них, разрывая упругую кожуру, на свет вышли первые птицы, первые хищники и первые жертвы. Появился не знающий ничего первый человек. Отзвенела капель веков, горы превратились в песок, а песок в камень. Разными путями пошли ветки живого мира, явив себя через листопад поколений огромным многообразием. От первого волка появились собаки и шакалы, от первого барса – кошка и рысь.

Когда люди впервые заполучили добычу, перед ними встал вопрос, как употребить ее в пищу. Для этого одни добыли огонь, изготовили посуду, придумали кров над головой. Другие, разрывая на части мясо, стали поедать его сырым и пить кровь жертв, порою нападая на себе же подобных. Люди отвергали таких, и, сбиваясь в стаи, отверженные все больше становились другой, особой ветвью от общего плода с Дерева Жизни. Ставшие хищниками приобрели зрение, способное видеть в темноте, подобно диким кошкам, слух, как у ночной охотницы совы. Главным оружием и достоинством жестырнаки, как стали их называть люди, считали длинные и острые когти. В схватках жестырнаки ударами ног и рук наносили жестокие раны противнику, даже царапина, легкий укус этого когтистого дикого существа были смертельны. Ставшие хищниками переняли у людей короткое копье и лук со стрелами, но мечи и ножи считали для себя бесполезными.

Стремление к волшебству, магии и шаманству было всегда. Но если люди учились у звезд, лечили знаниями о травах, заклиная злое, очищали путь к выздоровлению больного, то другие, те, что были очень похожи на людей, колдовали для корысти и власти.

Те, другие, не были созданы богом и не являлись плодом от Дерева Жизни. Рожденные во зло всему живому, общались с миром мертвых, с тем, кто их создал – Тамыком, разгадывая его тайны – расплачивались за это напастями над всем живым. Те, другие, нашли себе покровителя в глубине холодного озера Жаман-куль, тайно отдавали ему, Хамбале – стражнику Тамыка, молодую кровь пастухов и охотников, живших рядом.

Но в отличие от Хамбалы, Тамык не просил жертвенной человеческой крови. Путь к его тайной силе был усеян костями многих поколений жалмауз. Теми, кто не сумев сложить заклинания остались во мгле, и теми, кто пройдя испытания, расплатились за знания частью своей жизни. Неспокойна была природа от таких путешествий колдунов в подземный мир, – долгая пыльная буря пробушевала на земле, едва не погубив жизнь.

На великом совете самые мудрые старцы со всех концов света постановили: изгнать творения Тамыка из мест обитания людей. За долгие века отшельничества в холодной ледяной пустыне, где все, что окружает – отчаяние, “пери”, мак они сами себя называли, многому научились в колдовстве, но не достигли своей высшей цели – Вечной Молодости, в обмен на которую Тамык должен был забрать все живое на земле.