Шрифт:
– Чувство собственничества?
– Желание в одиночку обладать мертвецом. Не позволять никому чувствовать, что она им важна также, как тебе.
– Я не хочу ею обладать. Бля…я рад, что она исчезла.
– Ладно, ладно….
Он выставил перед собой руки и отступил.
– Когда я сказал, что думаю о ней, я не имел ввиду именно Карен, понимаешь, я думаю о смерти. О ее реальности. Знаешь, что я вижу, когда думаю о ней? Я вижу не ее. Я вижу край скалы. Понимаешь? Обрыв. И невидимое гравитационное воздействие толкает меня к краю, к прыжку.
– Это нормально, расширение сознания.
– Что ж, я не пытаюсь не делать этого, мэн. Но я не знаю…Каждый день одно и тоже. Понимаешь, о чем я? Одно и тоже каждый день. Даже если что-нибудь действительно изменится, даже если произойдет нечто реально хорошее, все остается по-прежнему.
– Я видел ее тело. Я ходил в морг.
– Бля…Это, наверное, нелегко.
– Да…выглядела она очень плохо.
– Вау…
Какое-то время Рекс только пил, затем сказал:
– Я говорил там с одним парнем.
– У тебя нет проблем? Я хочу сказать, они не подозревают тебя, да?
– Не знаю…Это было как-то отстраненно, неофициально. Я хочу сказать, этот парень был чертовски странным.
– Может оно и к лучшему. Меньше проблем. Это ведь не ее отец был?
– Бля, кто знает? Карен как-то говорила о папаше полицейском, но ты помнишь, какая она была.
– Что ж, плохо помню, мэн. Мы же не дружили, во конце концов.
Рекс ухмыльнулся и легко ударил меня рукой в плечо. Я засмеялся, меня обрадовало, что рядом оказался кто-то, способный шутить. Рекс хлопнул пустым стаканом по стойке.
– Твоя очередь, дружище.
– Я не могу, извини. Меня уволили.
– А…
Рекс заказал напитки, и снова повернулся ко мне. Он выглядел довольным.
– Настало время признаться, дружище. Что ты тут делаешь?
– Зависаю.
– Здесь никто не зависает. Я смотрю, у тебя нет денег даже на выпивку. Так что думаю, ты ищешь альтернативный источник доходов.
– Думал об этом.
– Ха, - хлопнул в ладоши Рекс. – Пора, я никогда не понимал, почему ты все время бедствуешь. Ты отлично выглядишь, у тебя прекрасное тело.
– Это последний шаг, я думаю.
– Какой шаг? Я ничего такого не имею ввиду, Джек. Ты же не умрешь от этого. И у тебя появятся деньги, хватит и на наркоту, и на неплохую одежду. Ты только теряешь время на улице.
– Почему?
– Это место для торчков и лузеров. Здесь продаются только если некуда податься или ты ничего другого не умеешь. Эти ребята рады заработать пять баксов на завтрашнее утро. Я знаю, мэн, сам здесь начинал. Ты сможешь выжить, но нормальных денег не сделаешь. Хлебное место - это работа в агенстве.
Рекс пристально посмотрел на меня, затем выпил.
– У тебя ведь машина есть, да?
– Э… да.
– Отлично. У меня вечеринка на Малхолленде. Порше пока в ремонте, я хотел было заказать такси, но лучше окажу честь тебе. Идем.
– Куда мы идем?
Я уже немного опьянел, и все казалось мне слишком быстрым.
– Заработать немного денег у того, кто может нам их дать.
– Хочешь, чтобы я кого-нибудь выебал вместе с тобой?
– Если захочешь, но это твой шанс. Не волнуйся, я знаю этих людей, им не доставит неудобств незнакомый парень, поверь мне…
– Они?
– Семейная пара.
– Черт. Не знаю…
– А что ты собираешься делать? Сломленный пойдешь домой дрочить? Идем со мной, ты трахнешь бабу, примешь наркоты и подзаработаешь денег. Разделю пятьдесят на пятьдесят. Так что выбираешь? Давай, дружище. Время подсечь рыбу или уйти ни с чем.
В таком ключе отказываться было глупо.
– Кокс есть?
– Без проблем.
Мы вышли на улицу, нас встретила яркая, но безвкусная ночь.
Глава седьмая
На запад по Голливудскому бульвару, затем на север по Каньону Лорел27 и вверх, на холмы. Отличное шоссе с лучшими видами Лос-Анджелеса.
Дорога змеей ползла наверх. От нее ветвились узкие однополосные улочки, они стекали в овраги или стремились ввысь. Туда, где, прислонившись к склонам холмов, на еле живых сваях, стояли дома с архитектурой шестидесятых-семидесятых. Равнина Беверли-Хиллз выглядела слишком помпезной, да и деньги в Бел-Эйр начали водиться гораздо раньше, но ничто не могло сравниться с атмосферой Голливудских холмов.