В какой-то момент, спотыкаясь, он перестаёт контролировать своё равновесие и отчаянно машет руками, стараясь ухватиться хоть за кого-нибудь из толпы, но все словно расступаются, не давая возможности устоять на ногах. Он падает сначала на колени, а потом и вовсе переворачивается через голову. Снова небо и земля, всё летит и вращается перед глазами. Пыль, песок, трава, грязь. Руки сдираются в кровь, но ему так и не удаётся ни за что ухватиться. С огромной скоростью, кубарем, его тело летит вниз.

Удар. Что-то тёплое разливается по голове, а перед глазами начинают мелькать звёзды. В его ли это сознании? Или он уже умер, а всё вокруг – бесконечная тьма космоса и холодные планеты? Он не пытается удержаться здесь, но что-то всё ещё не отпускает. Едва уловимый звон. Почти тишина – и тишина эта кажется прекрасной.

Август 2015

Максим щурится от яркого фонарика, который светит ему прямо в слезящиеся глаза.

– Соберитесь, ещё чуть-чуть, – доносится голос доктора.

– Стараюсь, – отвечает парень.

– Так, хорошо. Теперь посмотрите влево. Так, теперь вправо. Высуньте язык. Поскальте зубы. Хорошо. Теперь, пожалуйста, встаньте. Ноги вместе, руки вперёд, глаза закрыты. Указательным пальцем правой руки попробуйте коснуться носа. Так, теперь другой рукой. Всё ясно. Кроме головной боли и звона в ушах ещё что-то беспокоит?

– Немного тошнит.

– Это Вы ещё хорошо отделались, Максим Владимирович. Как же Вас так угораздило?

– Ну, знаете, как это бывает, – начал Максим, слегка отвернувшись в сторону. – Вечер, темно, алкоголь, немного перебрал, вышел, споткнулся, упал…

– Очнулся – гипс? – попытался пошутить доктор.

– Вроде того.

– А как же все эти ушибы на теле – Вы что, с горы упали?

– Не знаю. Вы доктор – Вам виднее.

– Так, ну хорошо. Будем лечиться. И постарайтесь больше так не падать, пожалуйста.

– Всё время стараюсь, – вяло улыбнулся в ответ Максим.

Доктор вышел за дверь, а вслед за ним – мужчина в чёрном костюме, всё это время стоявший в дверях палаты и внимательно слушавший. Их диалог продлился несколько минут, после чего, пожав друг другу руки, они попрощались. Мужчина вернулся в палату и сел на пустую кровать напротив.

– Ну что ты за баран, а? – внезапно выпалил мужчина и вздохнул. – Ладно я, но хоть бы о матери подумал! Да и вообще, у тебя что – девять жизней? Ты собой и своим здоровьем дорожишь или нет, я не пойму. Что за дерьмо творится в твоей голове в последнее время?

Парень молча перевернулся на другой бок, лицом к стене.

– Ты меня слушаешь вообще, Максим? Что вчера произошло? Расскажи, что случилось, и мы во всём разберёмся, найдём виноватых и накажем их. Хотя я уверен в том, что без твоего длинного языка там тоже не обошлось.

– Всё нормально, – пробурчал Максим, надевая наушники.

– Ладно, как знаешь. У меня нет времени на твои игры. В общем, отсюда – ни ногой, как минимум три дня, ты меня понял? Понял? Я не слышу.

– Да, – сухо ответил парень.

– Вот и хорошо. Прибавил мне тут забот… – сказал мужчина, вставая с кровати, и, застёгивая свой пиджак, направился к выходу.

Максим снова перевернулся на спину, потому что лежать на боку было уже невыносимо: рёбра, а с ними, кажется, и почки сильно болели.

Палата была небольшой, но светлой и чистой и напоминала, скорее, двухместный бокс для «особенных» пациентов. За дверью слышались приглушённые голоса, кашель и шуршание тапок по линолеуму, а какая-то женщина – видимо, сестра-хозяйка – громко звала пациентов на завтрак. Над головой, покорная тёплому летнему ветру, развевалась штора, а из открытого окна доносилось щебетание птиц. Через узор ткани солнце рисовало причудливые очертания на пустой стене.

«А ведь в этом мире всё могло бы быть хорошо. Многое этому способствует, множество простых и понятных вещей. Но нет же, это было бы слишком просто…» – почему-то подумалось в этот момент Максиму, после чего он закрыл глаза и уже вскоре задремал.

–

На другом конце города в небольшом кабинете сидели двое мужчин, один из которых долго, красочно и с жаром на лице что-то рассказывал другому.

– И за всё это я готов платить тебе тридцатку, – подытожил Григорий.