— Прекрасно, тогда это сделаю я, — простонала я и начала натираться о твердый член. Обхватив свои груди, я ущипнула соски. Раскаленная добела нужда захлестнула меня до самой души. Застонав, я услышала, как с губ Брая сорвалось мое имя. Он открыл глаза и встретился со мной взглядом. Пускай лишь на мгновение, но его маска ледяного спокойствия упала. Напряжение на его лице стало моей погибелью, и я упала в оргазм. Он был таким сильным, что я не удержалась в вертикальном положении. От интенсивности ощущений я рухнула на широкую грудь Брая. Удовольствие захлестывало меня волнами, и все, что я могла — ждать отлива.

Вскоре мое дыхание начало выравниваться, в то время как Брай дышал так же тяжело. Грудь под моей щекой учащенно вздымалась, и я знала, что он цеплялся за самообладание. Член дрогнул возле крайне чувствительного клитора, и я поерзала. Брай огорченно застонал, но я не могла ничего поделать с тем, какой восприимчивой стала.

— Когда ты кончаешь, выглядишь еще красивее, — сказал он так тихо, словно не хотел признаваться вслух.

У меня защипало глаза от слез. Едва ли кто-нибудь когда-нибудь называл меня красивой.

— Вау, Ванилька, кажется, ты только что довел меня до лучшего оргазма в жизни.

— Я ничего не делал.

— Как насчет того, чтобы ты продолжал ничего не делать? — ответила я и начала медленно слазить с него. Я хотела снова попробовать солоноватый вкус, уже непосредственно ртом. Добравшись до пояса шорт, я потеребила его. Раньше я видела пенисы, только не вблизи. И я уже трогала Брая, но теперь собиралась действительного его изучить. Я нервничала и волновалась.

— Давай, — скомандовал он, заставив меня вскинуть голову.

Мы посмотрели друг другу глаза в глаза, и я слегка кивнула. Брай впервые проявил инициативу. Пускай он все еще не прикасался ко мне, я чувствовала себя победительницей какой-то негласной битвы. Ухватившись за его шорты, я медленно потянула их вниз и заметила, что у меня подрагивали руки.

— Прикоснись ко мне, — приказал Брай и когда крепче вцепился в простыни, у него на предплечьях заиграли мышцы.

После еще одного рывка член оказался на свободе, и я не могла не уставиться на него. Он был гораздо больше, чем я представляла. Подняв руку, я медленно обвила ствол пальцам и потерла гладкую кожу. Я осторожно поднесла член ко рту, не уверенная, что делать. Но стоило мне языком очертить головку, как я потерялась в ощущениях.

— Черт! — выпалил Брай, поразив меня. Внезапно я уловила в нем изменения, и его напряженность вырвалась наружу. — Соси, моя маленькая Динь-Динь, возьми его полностью, — прозвище было странным, но я все равно покраснела от удовольствия. Вопреки нежному обращению, приказ был резок, и самообладание Брая дало трещину. Начав сосать, я раскалывала его самоконтроль по кусочкам. Член был таким шелковистым и гладким, что из моего горла вырвался стон истинного наслаждения.

Приняв ствол глубже, я сосала его от основания до головки, ускоряясь с каждым движением. Бедра Брая подрагивали, и я знала, что его самообладание висело на волоске, готовом лопнуть в любую секунду.

— Твою мать. Чувствовать твой рот на члене почти так же горячо, как наблюдать за твоим оргазмом, Динь, — от его слов моя киска затрепетала.

Я хотела, чтобы Брай потянул меня вверх и вошел в нее. Болезненное желание нарастало, и клитор снова начал пульсировать. Я засунула свободную руку в трусики и покружила пальцем по комку нервов, скользкому от соков недавнего оргазма.

— Я сейчас кончу, — прорычал Брай, и мне стало интересно, попытается ли он меня оттолкнуть. В таком случае ему пришлось бы до меня дотронуться. Я принялась сосать быстрее, желая попробовать сперму. Из горла Брая снова вырвалось рычание, и все его тело напряглось. Мне на язык выплеснулось теплое семя, и эротическое удовольствие ускорило наступление моей собственной разрядки. Даже охваченная интенсивным наслаждением, я продолжала сосать.

Облизнувшись, я поползла вверх и, устроившись у Брая на груди, вновь уткнулась лицом ему в шею. Я цеплялась за него в послесвечении оргазма.

Чуть позже меня сморил сон. Но не раньше, чем Брай поднес к своему рту мои пальцы, которыми я ласкала себя.

Утром я проснулась, как и в любой другой день за последние две недели — одна в постели Брая. С той ночи мы перестали мериться силой воли, и это было восхитительно. Каждый вечер он возвращался домой к ужину, мы ели и разговаривали часами напролет. Кажется, Браю нравилось слушать мою болтовню. Я рассказала ему, как в возрасте десяти лет очутилась в приемной семье. Как попала в больницу с сильнейшим гриппом, и мать бросила меня там, исполнив свою давнюю угрозу. Я пыталась оправдать ее ожидания, но все равно оказалась недостаточно хороша, чтобы меня оставить. Также я рассказала, как сложно подросткам в системе обрести семью, даже если они пытаются соответствовать запросам приемных родителей. Мне всегда казалось, что меня просто спихивают в другое место. Последние несколько дней Брай тоже начал открываться мне. Я узнала, что он потерял родителей, и не все в его жизни шло гладко. Он добился всего упорным трудом, но также я слышала в его голосе ненависть к отцу.

Похоже, с каждым днем Брай доверял мне все больше, и я постоянно искала способы рассмешить его. Однажды он вернулся домой пораньше и застал меня певшей и танцевавшей на кухне под Бритни Спирс. Тогда-то я впервые и услышала его смех. Не самый звездный момент моей жизни, но я была готова зажигать всю ночь, лишь бы Брай снова рассмеялся. Казалось, из раза в раз вызвать у него улыбку становилось все проще.

Ночами я по-прежнему дразнила его и искушала прикоснуться ко мне, но он сдерживался. Мне было дозволено трогать его везде, где только пожелаю, однако сам он не делал того же самого. Как ни удивительно, Брай начал мне приказывать. Вчера вечером, когда мы легли спать, он велел меня раздеться догола и мастурбировать. Брай трогал себя и дважды заставил меня кончить, прежде чем разрядился на мой живот.