Огляделась, вспомнила. Настроение сползло еще ниже.

Когда-то я относила себя к категории сов — ложилась поздно, вставала поздно.

Теперь все обстояло иначе, организм сам меня разбудил, по привычке. Напоминая о том, что самое время проводить все утренние процедуры для мамы. Вот только мамочка в больнице.

Соскользнув с кровати, направилась в ванную комнату. Умылась, привела себя в порядок. После переоделась из уютной мягкой пижамы в свитер с потертыми джинсами и решила выйти из комнаты. Телефон я оставила в прихожей, в комнате часов не наблюдалось, потому я понятия не имела, сколько сейчас времени. По моим прикидкам — часов восемь. А значит, скоро собираться в больницу.

Стоило мне открыть дверь, как я тут же увидела Игоря. Он сидел за барной стойкой с планшетом в руке, пил кофе. Взгляд зацепился за расстегнутую рубашку — точнее, за то, что было под ней — и я суетливо отвернулась.

— Доброе утро, — буркнула с неохотцей.

— А ты рано, — не отвлекаясь от чтения, произнес мужчина. Он даже не подумал прикрыть торс. Хотя с чего бы? Он в своей собственной квартире, может хоть голышом ходить.

К моим щекам прилила краска. Мне не хотелось представлять Игоря без одежды, но мозг сам подкинул нужный образ.

Захотелось смалодушничать, вернуться в комнату, но я прогнала эту мысль. Если я каждый раз буду реагировать на него подобным образом, то никогда не исполню своих обязательств и не получу деньги, на которые так рассчитываю. Перед сном я решила все происходящее воспринимать как деловые отношения. Сотрудничество.

Оказание услуг. Очень особых и очень специфических, но услуг. Эмоции то и дело брали верх, но я изо всех сил пыталась с ними бороться.

— Продукты в холодильнике. Бери, что захочешь, — лениво добавил он, все так же уткнувшись в гаджет. — В прихожей на тумбе запасная связка ключей. Когда уходишь, оставляй их на охране для домработницы, пожалуйста.

Он раздавал указания настолько сухо и буднично, что я почти расслабилась. От вчерашних провокаций не осталось ни следы, ни намека. Точнее не осталось бы, если бы он внезапно не спросил:

— Какой у тебя размер?

Именно в этот момент Игорь посчитал важным оторваться от планшета известной марки и окинуть меня придирчивым взглядом.

Размер чего? Груди? Бедер?..

Он что, опять издевается?!

— Я про одежду, — он хмыкнул. — Но можешь назвать все параметры, я не против.

— Сорок второй, — поспешно ответила я, игнорируя последние фразы. И запоздало уточнила: — А тебе зачем?

— Тебе придется крутиться в обществе, где следует придерживаться немного другого… кхм… стиля, — ответил он, соскакивая со стула. Посмотрел на часы и начал застегивать рубашку.

— Кажется, мы об этом не договаривались, — я почувствовала неладное, напряглась.

— Об этом мы поговорим в час дня, как и обсуждали, — спокойно ответил он.

Попытался застегнуть пуговицы на манжетах, но не вышло. — Не поможешь?

Он протянул обе руки. Смотрел с легкой иронией, будто ожидал, что я испугаюсь и убегу. С одной стороны, хотелось. С другой… с другой, я себя пересилила и подошла ближе. Крепко сжав губы, застегнула пуговицы. Как же это наш всемогущий раньше сам застегивал рубашки?! Или помогала та девушка, которая раньше в “моей” комнате? И вообще, если есть девушка, зачем тогда весь этот цирк со мной?

Внезапно меня накрыла волна ужаса. А что, если все, сказанное Игорем, полнейший фарс и вранье? Что, если он решил со мной расквитаться: наплел с три короба и по поводу беременности, и касательно того, что маму определили в хорошую клинику… А я, как дура, повелась. И сейчас он заявит, что все это было идиотской шуткой, громко поржет и выставит за дверь. А у меня даже денег на обратную дорогу нет… Черт! Черт! Черт!

Я сама не поняла, как и когда, но от этих мыслей сами по себе навернулись слезы.

— Ты чего? — Игорь чуть наклонил голову и нахмурился.

Так же, как и тогда, в школе. Такой знакомый жест, такой знакомый взгляд… Я всхлипнула. Истерика нагрянула, по своему обыкновению, неожиданно. И мало того, что нагрянула, так еще и стукнула молотом догадок, от которого я не успела увернуться.

— Алин, да что с тобой? — в этот раз Игорь спросил уже испуганно. Даже осторожно потряс меня за плечи. Он всегда пугался, когда видел женские слезы.

Как и любой мужчина, совершенно не знал, что с ними делать. Как и любой, кроме моего отца. Вот он всегда четко понимал, когда следовало утешить, когда обнять, когда сказать слова поддержки. Папа… Как же я по тебе скучаю.

Все страхи, все сомнения, будто бусины, насаженные на одну нить, начали ссыпаться на пол, не оставляя надежды даже на иллюзию только наладившегося мира.

— Ты ведь соврал, да? По поводу всего соврал? — я вновь всхлипнула. — Ну не может же это все по-настоящему…