Воины тут же ринулись за ними. Облако алиджанубов слетело вниз по лестнице и высыпало во двор особняка. Странники же подбежали к окну и высунулись из него. Харийцы кольцом окружили Серкет и по одному выскакивали из строя, нанося удары и выпады своими саблями. Царица прыгала и извивалась змеёй, уклоняясь от всех атак и заливаясь пронзительным смехом. Неожиданно толпу разбил Гензель, налетев на Серкет как пушечное ядро. Она увернулась и схватила его за балахон, с силой отшвырнув в сторону. Здоровяк зачерпнул землю и свалился на живот. Он стал усиленно пыхтеть в попытке подняться. В бесплотной руке Серкет вдруг возник огромный серп, и она швырнула его со свистом. Лезвие вонзилось в широкую спину Гензеля, и он со стоном упал лицом в пыль.

— Чтоб меня! — вскрикнул Сонни и выпрыгнул в окно.

Он упал на землю и выгнулся колесом, жутко зарычав. Порезаные осколками руки начали покрываться шерстью, а пальто захрустело, разрываясь на огромной огненно-рыжей спине. Таситурн и Ян выбежали из комнаты, ветром слетев по лестнице и спустившись во двор. Они остолбенели в дверях, когда увидели, как лис нёсся на ведьму, отбивавшуюся двумя серпами от алиджанубов.

— Стой! — отчаянно закричал Ян.

Сонни одним прыжком перемахнул через воинов и впился когтями в плечи царицы, повалив её на землю. Она взвизгнула и тут же превратилась в дым, растворившись в его лапах. Харийцы замерли в растерянности, озираясь по сторонам в её поисках. Ян бросил Таситурна и подбежал к человеку в балахоне, лежавшему в луже крови.

— Гензель! Гензель!

Здоровяк оторвал сокрытое тьмой лицо от земли и выплюнул песок, которым он хрустел от чудовищной боли. Гензель схватил Яна за руки одной своей большой мохнатой ладонью, и юноша почувствовал на себе его молящий взгляд.

— Последний шанс…

Вдруг позади Яна из воздуха возникла тощая фигура царицы, и она занесла серп над его головой. Но в тот же миг ей в спину прилетела сабля, пронзив насквозь. Серкет схватилась за лезвие и с хрустом вытащила его через грудь, сломав себе рёбра. Рана мгновенно затянулась, и царица развернулась с злобным шипением. На другом конце пустыря стоял алиджануб в повязке. Она медленно пошла на него, скаля клыки и рыча. Хариец стал неспешно снимать с пояса сабли и швырять в неё. Ведьма отбивала клинки ударами серпов, отдаляясь от Гензеля и Яна. Юноша смотрел на всё это в оцепенении. Но вдруг он почувствовал, как Гензель сильнее сжал его руки. Странник повернулся к нему, и тут же его лба коснулся палец здоровяка. Путника оглушило, и он откинулся назад, ударившись головой. Отовсюду он эхом слышал голос человека в балахоне, несясь сквозь тьму вдаль:

— Найди Бахогавана, передай весть. Доделай начатое…

Ян с силой распахнул глаза и вздрогнул он неожиданности. Он снова стоял на пороге особняка, позади него ветер шевелил деревья в саду, пели птицы, а спину приятно грело утреннее солнце. Путник сразу же встрепенулся, осознав всё, что от него требовалось. Он изо всех сил начал стучать в дверь, сдирая кожу на костяшках. Внутри послышались знакомые быстрые шажочки, и тяжёлая дверь нехотя приоткрылась. Как и в прошлый раз, на него снизу вверх, задрав голову, смотрела пучеглазая морда.

— Ты кто? — взвизгнул бес.

— Знакомый Бахогавана. Позовите его, срочно!

— Сейчас, подожди…

— Нет времени ждать! — вскричал Ян и толкнул беса, влетев в особняк.

На него тут же уставились десятки испуганных и удивлённых глаз чертей. Увидев знакомый коридор, путник побежал по нему в поисках лестницы в подвал. Он натыкался на бесов, спотыкался, подскальзывался на затёртых коврах, метаясь по особняку. Наконец, он увидел заветную тяжёлую дубовую дверь, схватил железную ручку и с силой потянул на себя. Слетев по ступенькам он закрылся руками от яркого разноцветного свечения. Перед котлом стоял Бахогаван, внимательно следя за тем, как бес размешивал что-то в нём огромным черпаком. Всеотец развернулся, подняв в изумлении брови и округлив усталые глаза. Но тут же его удивление сменилось гневом. Он сжал губы, а его обвисшие старческие щёки дёрнулись.

— Кто вы такой!? Как вы сюда попали?! Кто вас впустил без моего ведома!?

Ян затормозил перед ним, набрав воздух в грудь, и столкнулся с ним взглядами. Сделав шаг вперёд, он зажмурил глаза и воскликнул:

— Вендиго мёртв!

Лицо Бахогавана вдруг вытянулось, а глубокие глаза помутнели. Щёки старика ещё сильнее осунулись, и вся кровь отлила от его лица. Он в онемении открыл рот, попятившись назад и оперевшись на котёл. В комнате колом стала гробовая тишина, и Ян замер в ожидании. Сердце юноши невольно сжалось, когда он услышал слабый дрожащий всхлип:

— Мёртв?…

Ян опять ощутил глухой удар и обхватил голову руками, пытаясь спастись от поглощавшего его звона. Всё вокруг сжалось и снова расширилось в импульсе, и путник открыл глаза, оправившись от перемещения. Первое, что он увидел — Серкет, стоявшую в окружении воинов. Все смотрели на неё в иступлении, не двигаясь с места в молчании. Царица опустила голову, взглянув на свои магические чёрные руки, и улыбка сошла с её уродливого лица.

— Бахогаван… — пролепетала она дрожащим голосом. — Упокоен…

Ян почувствовал, как на его плечо опустилась большая рука. Он испуганно обернулся, увидев Гензеля, стоявшего рядом с ним в полном здравии. Ведьма развернулась, едва стоя на ногах, и устремила слепое лицо на человека в балахоне.

— Тварь! — завизжала она, бросившись в сторону Гензеля.

Но её тут же наотмашь полоснула сабля Ремаро. Серкет схватилась за бок, упав на колено и содрогаясь всем телом. Через её прозрачные пальцы потекла чёрная, как смола, кровь.

Но она вдруг оскалилась, стиснув зубы от боли и встав с колена.