– Хорошо, ты хотя бы слышала о том, что был такой Спаситель, который отдал жизнь, дабы искупить грехи людей перед своим отцом? – когда девушка стала пунцовой и кивнула, продолжил. – Кончил он плохо – на кол посадили. Так вот, перед судом, его держали в тюрьме, а чтобы суд был вроде законным, всех зеков, ну – заключённых обязали дать показания. И все подтвердили, дескать, Спаситель – вор и разбойник. Согласно этим показаниям его осудили на казнь.

И только пятнадцать убийц-ассасинов отказались, за что их всех посадили на колья вокруг Спасителя. По священному писанию они признали в Спасителе сына божья. Лично я думаю, что им было плевать, потому как их по любому ожидала смерть, поэтому они решили последний раз нагадить тюремщикам. В общем, такая история. Короче, после того, как язычников истребили, пятнадцать убийц признали святыми, а их ремесло – угодным церкви. Любой ассасин, спасающийся от мирских властей, мог найти приют в стенах храма.

Я прервался, чтобы промочить пересохшее горло глотком вина. Вайолетта смотрела на меня, как заворожённая и даже Шу перестал притворяться спящим и подобрался поближе. Вот же неучи, чёрт бы побрал ваших учителей. Меня, в своё время, лупили кожаной плетью, когда я не мог повторить вчерашний рассказ. Хотя, если подумать, на кой оно было нужно?

– Однако, всё хорошее рано или поздно заканчивается, - вздохнул я, искренне сожалея, что не застал то благодатное время. – Кому-то из высокопоставленных святош показалось, что слишком много золота исчезает в карманах убийц и они решили наложить на него свои пухлые ручки. Естественно, никто делиться не пожелал. И это был очень плохой конец одной хорошей дружбы

Несколько ассасинов внезапно скончались в стенах приютивших их храмов. Тела оказались так обезображены неведомой хворью, что их пришлось спешно сжечь. Ещё несколько десятков, не пожелавших делиться, угодили в руки солдат, которые почему-то оказались в нужное время в нужном месте. К этому времени самый тупой бы уже сообразил, в чём дело. С тех пор святоши и убийцы продолжают дружить, но на определённом расстоянии, чтобы не умереть в дружеских объятиях.

Я не стал упоминать о своём близком знакомом – отце Чеминдиане. Это всегда готов предоставить убежище несчастному беглецу. За несколько золотых, понятное дело. Кредо этого святоши – умеренность и ещё раз умеренность. В смысле, отец не станет вытряхивать твои карманы до последнего медяка. В общем – милейший человек: жлоб, пьяница и бабник, невзирая на свои шестьдесят три с хвостиком.

Принцесса продолжала смотреть на меня так, словно видела пророка только что спустившегося с Руанского холма и принёсшего свитки с двенадцатью заповедями. Ну, какое-никакое, но откровение девица сегодня явно получила. Плащ графа разошёлся ещё больше и теперь я видел уже два глаза. Рассказчик я не очень хороший – к чему лукавить. Да и где учиться красноречию, если всё время шастаешь в одиночку? Просто, темя определённо нашла благодарного слушателя.

– А откуда в святилище появляются эти записки? =- спросила Вайолетта. – Не сами же люди их приносят? Да и написаны все они, как я погляжу, одной рукой.

Ну что же, в наблюдательности ей не откажешь. Ну да и почерк весьма примечателен: когда писец выводил своё «Дабль вэ» то разбрасывал боковые палочки почти параллельно строчкам. Оригинал, короче.

– Люди? Ещё чего не хватало! – ухмыльнулся я и подбросил несколько поленьев в затухающее пламя. Начинало холодать. – Чтобы каждый начал сюда шастать, да ещё подсмотрел, кто именно забирает заказ? Естественно всё происходит не так. Где-то, недалеко от святилища есть небольшая деревенька, а в ней тихо-мирно живёт скромный попик, имеющий шикарный особняк где-то в Короне. Неизвестно откуда, но в округе гуляют слухи, дескать, если заплатить святоше некую сумму, то монашек проведёт запрещённый ритуал и заказанный человечек отправится в иной мир. Для этого ритуала даже придумали особое название: Полуночная Святого Самоама. Понятное дело, что это – никакой не святой, а один из демонов преисподней

– И что, если отслужить эту Полуночную, - глаза принцессы горели, точно она читала любовный роман, - то человек действительно умрёт?

Нет, ну только подумаешь о ком-то хорошо, и он тотчас тебя разочарует.

– Да нет же, - с досадой возразил я. – Что проку в дурацких словах? Даже магики пользуются порошками, атрибутами и артефактами, а их бормотание – так, для отвода глаз. Никакой Полуночной Самоама вообще не существует. Да и стал бы святоша заниматься глупостями, за которые его могут запросто отправить на костёр?

Попик пишет эти самые записки и отправляет своего помощника в ближайшее святилище пятнадцати мучеников. Вроде бы для того, чтобы принести подношение святым, а на самом деле, чтобы служка спрятал заказы в условленном месте. Сам помощник понятия не имеет, чем занимается, поэтому обычно для этой цели подбирают тупых неграмотных селюков.

– А дальше?

– Дальше? Ночью приходит убийца, смотрит заказы и выбирает подходящий. Выполняет его в строк и возвращается за вознаграждением.

– А если кто-то не захочет платить? – судя по горящим глазам и расспросам, тема весьма заинтересовала девицу. Нет, ну какой кровожадный ребёнок! – Или такого не случается?

Ах, если бы!

– Ну почему же, очень даже часто, - я покачал головой, осуждая человеческую жадность и нечистоплотность. – Тогда в тайнике будет лежать дощечка с именем и адресом жадного заказчика. Дальше – на усмотрение ассассина; он может отправиться к жлобу и выбить из него вознаграждение, может прикончить, а может оставить всё, как есть. Но так лучше не делать: может получится скверный прецедент.

– Всё это – весьма сложно, - сказала принцесса спустя некоторое время, - и, наверное, очень интересно.