– Ну, конечно, куда собаки, до жены. Сходство конечно есть, но и различий много. А породы-то какой? – согласился охотник на червяков с Анной Павловной.

– Василий-то, так кобель он, – ответила педагог французского.

– Я не про Василия, я про собаку, – поправил ее Офигеннович.

6

– Я и говорю про собаку. Ее тоже Василием зовут.

– Не может быть, – удивился охотник за червями, и даже снял капюшон, заодно обнаружив, что дождик закончился.

– Очень даже может. Жена так назвала.

Василий сам-то все время в опытах, частенько говорить и ходить не может. А она позовет, – Василий. Тут собака и бежит. И дети слышат, что папа дома, раз мама зовет, и она сама, имя мужа не забывает.

– Практично, – только и вымолвил Офигеннович.

– А Вы, Фадей, чем в данный момент занимаетесь? – перевела разговор на него, любопытная Анна Петровна, – думаю, мы с Вами в одном возрасте, можно и без отчества обойтись, тем более оно у вас такое редкое.

– Категорически поддерживаю, – ответил Офигеннович, решительно добавляя, – Анна.

–Вот и договорились. Так что вы это делаете, в столь позднее время, – повторила учительница вопрос, – с ведром, и в таком необычном одеянии.

– Выползков собираю, чтоб на рыбалку значит, – ответил Офигеннович, на них лещ прет весной, как бык… – Как листик на веточке весной, – замялся он со сравнением, потому как то, первое, что пришло на ум, интеллигентной женщине говорить никак нельзя было, – В общем прет.

– Ох , как интересно, вы рассказываете. Может, зайдете, чайку выпьем, вы и посвятите меня в таинства рыбалки, – пригласила Анна Петровна.

–Никак нельзя, – категорически замотал головой Офигеннович, – рыбалка на носу, а червяков с гулькин хвост, – потряс он для убедительности ведром.

– Так я вам сейчас помогу, – закрыла окно Анна Петровна, – оставив охотника за червяками в недоумении на грядке.

– Фадей, я готова, – через минуту появилась она перед ним – в светлом плащике, в яркой косыночке на голове, и белых туфельках.

Офигеннович, открыл, было, рот, чтоб высказать ей свое мнение о несоответствие одежды с предстоящим занятием, как она громко заверещала, – Вот он, лови, Фадей лови!

Он увидел длинного выползка на краю грядки, и, показывая даме свою удаль, резко бросился за червяком.

В это время за этой же добычей, чтобы помочь, наклонилась и Анна Петровна. Столкнувшись над червяком, они упали на «бархатцы» вперемежку с «анютиными глазками».

– Петровна, юность что ли, в переднем месте заверещала? Так такси возьми и езжай в поля, там стогов куча, каждый приютит, а хрен ли мои цветы мять? – открылось окно на первом этаже с другой стороны от двери подъезда.

– Поскользнулись мы чисто случайно, – попытался объяснить Федор Офигеннович.

– Ты на себя посмотри, разве в твои годы, случайно с бабой падают? – из отрытой створки окна, его осветил такой мощный луч света, что первое, что он подумал, так то, что включили зенитный прожектор.

– Я в молодости на сенокосе, тоже случайно в сено упала. А тут и бригадир случайно рядом свалился. Следующий сенокос, из-за двойни пропустила, – поделилась своим опытом падения женщина с прожектором.

Анна Петровна стряхивая с плащика лепестки «анютиных глазок и бархатцев», видно зная свою соседку, деликатно молчала.

– Эвон, урону, сколько нанесли, – оценила количество стряхиваемой зелени, хозяйка цветов, – цветы мне все помяли, – Ну, жалко денег на такси, так квартира же рядом. Ну, вот что за люди?

–Я червяков на рыбалку собираю, а вот Анна Петровна, вышла мне помочь, – попытался объяснить Офигеннович.

– Рыболов, ты на часы глянь, – раздался голос с балкона второго этажа, над квартирой с прожектором, – если через две минуты, ты отсюда со своей плотвой не уберетесь, я на вас Димона натравлю. Димон, ко мне.

– Да не моя это, как вы, выразились, плотва, – ответил Офигеннович, увидев, как на балконе, рядом с выдающимися габаритами лица хозяина, показалась не менее впечатляющая морда бульдога.

7

– Плотва не нравиться, пусть камбала будет, но чтоб духу вашего здесь не было, через две минуты. Все, время пошло, – повторил мужик с балкона. Бульдог рядом согласно тявкнул.

Решительно взяв за руку Анну Петровну, другой рукой неся ведро с добычей, Офигеннович пошел к концу дома.

– Фадей Офигеннович, так вас уже с уловом можно поздравить, – выплыла навстречу им его жена Нинка, – червячка еще обмакнуть не успел, а уже с добычей. Вот чуяло мое сердце, не на ту ты рыбалку собрался.