–  А чем ты занимаешься в Москве?
– желая узнать о ней как можно больше, жадно интересуюсь я.

–  Отрабатываю практику в тетушкином турагентстве. Обожаю свою работу. Путешествия - самое интересное в этом мире, Виктор, - с восторгом рассказывает мне она.

Я чувствую, что ей действительно нравится ее работа. Да, Она прелесть. Ничем не избалованная, милая и непосредственная девушка, которой нравится работать у тетушки.

–  Так ты любишь путешествовать или работать в туристическом агентстве?

–  Мне нравится дарить нашим клиентам радость. Отпуск - всегда радость. Но от путешествий я никогда не отказываюсь.

–  А когда защитишь диплом, чем планируешь заниматься?

–  Защита весной. И если бы была моя воля, я осталась бы работать в агентстве у тети, - пожимает плечами Эрика.

–  А что мешает там остаться?

–  Мой отец. Наверное, он заставит меня переехать в Омск. Там жутко холодно, а я люблю тепло.

Девушка грустнеет. Видимо, шампанское, смешанное с глинтвейном, уже ударило Эрике в ее невинную головку, раз она начинает делиться со мной своими переживаниями.

–  Никто не может заставить тебя, Эрика, - уверенно говорю я.

–  Он может… - вздыхает она.
– Сюда же заставил приехать. Значит, и в Омск заставит.

–  Что значит, заставил? Разве ты приехала к нам в гости не по своей воле?

–  Конечно, нет! На самом деле сегодня вечером я собиралась на вечеринку к друзьям.

–  А как ты оказалась здесь?

–  Папин охранник затолкал меня в частный самолет и доставил сюда, - грустно улыбается она.
– Хотя, знаешь, сейчас я уже об этом не жалею. Ведь если бы меня здесь не было, я бы не познакомилась с тобой.

Я озадаченно посматриваю на нее и потираю подбородок. Пазл начинает складываться в картину. Григорий Щербаков по случайности застрял на запасном аэродроме. Эрика с тетей летела из Москвы. Неужели ее привезли сюда насильно только для того, чтобы познакомить со мной? И даже не предупредили о том, что ей предстоит стать моей женой? Боже… Надо по-настоящему ей понравиться. Ведь, судя по ее словам, с отцом у нее совсем не складываются отношения. Если она узнает, что ее предварительно выдали замуж, даже не потрудившись об этом сообщить, она никогда не сможет мне доверять.

–  Может, это хорошо, что мы с тобой встретились?
– мягко касаясь пальцев ее руки, произношу я.

–  Да. Думаю, это отлично, - соглашается Эрика. Она не торопится убирать руку, и я продолжаю мягко касаться ее пальцев.

–  Знаешь, - задумчиво продолжает говорить она, - у меня дома на кухонном окне растет орхидея. Она тоже не выносит холода. Я люблю смотреть на свою орхидею, когда за окном идет снег. Кажется, мы с ней чем-то похожи. Обе хрупкие и ранимые. Мне никак нельзя в Омск. Я там погибну. Как орхидея, если ее вынести на холод.

Точно. Шампанское уже действует.

–  Не думай сейчас об этом, Эрика. Обещаю, никто не отправит тебя в Омск против твоего желания. А пока давай проведем каникулы в свое удовольствие? Ты умеешь кататься на лыжах?

–  Нет.

–  Тогда завтра утром мы отправляемся на ярмарку, а послезавтра, первого января, начнем утренней прогулки на лыжах.

–  А я не буду выглядеть глупо? Я ведь даже стоять на лыжах никогда не пробовала…

–  А я для чего? Поверь, в округе не сыщешь лучшего инструктора, чем Виктор Курбатов, - победно улыбаюсь я.

–  Ты, конечно, жуткий хвастун, но я доверюсь твоему опыту, - посмеивается она.

Фраза «доверюсь твоему опыту» из ее уст - и меня снова бросает в жар. С ума сойти, как может распалить воображение одна единственная деталь - невинность девушки.

–  За мой опыт и за твое доверие, - опаляя ее дерзким взглядом, приподнимаю бокал шампанского я.

Кажется, Эрика вдруг осознала неоднозначность сказанной ею фразы, потому что ее щеки заливаются румянцем, а глаза она прячет в тарелке с уткой конфи.

У меня внутри бушует настоящий пожар. Она действительно девственница! Я пытаюсь погасить пламя холодным шампанским, но это мало помогает. Похоже, сегодня меня ожидает контрастный душ и бессонная ночь. Потому что спокойно уснуть, зная, что в гостиничном номере на втором этаже мирно спит на мягких перинах невинная Эрика, выше моих сил.

Глава 8. Виктор

Тридцать первое декабря, одиннадцать часов утра. Снегопад прекратился, и из-за туч выглянуло ослепительное солнышко.