Я нервно сглотнула и шумно вдохнула воздух, когда красный диск окончательно пропал за контуром дальних гор. Надвигались сумерки. Еще неспешно, неуловимо, затягивая все вокруг, укутывая в легкую и нарастающую темноту. Слизывающую и поглощающую все вокруг. Скрывающую крики и движения борьбы. И жертв, которые не могут убежать, будучи застигнутыми врасплох. Сумерки — время хищников, вышедших на охоту. Время тех, кто ночью не может сдержать порывы, рвущиеся со дна души наружу, не может умерить зов, вечно тянущий куда-то… И откуда в моей голове роятся такие мысли?

Ратмир резко повернулся ко мне и тоже замер. Зрачки его глаз сузились, взгляд приобрел звериное выражение. Или мне так казалось в условиях недостаточного освещения… Я уже готова была увидеть что угодно, например, как жених превращается в оборотня, отращивает себе крылья, когти, ветви или что другое, но он просто застыл. Новых клыков, корней или хвостов у него не наблюдалось и это меня немного успокоило. Он не делал никаких движений, лишь в глазах нарастало уже знакомое чувство. Предвкушение… Зрачки резко расширились, словно затаскивая в себя, на глубину.

Но… он оставался на месте. От него веяло чем-то пронизывающим, словно северный ветер, все тем же, что и в наше первое знакомство. Холод пробрал меня до костей, я поежилась и покрылась мурашками. Сейчас взгляд мужчины был раскрашен новыми красками… желание, решимость, обладание, боль, предвкушение… страсть и холод одновременно. Я видела, что он хочет подойти, как подрагивают сдерживаемые от напряжения мышцы, как окаменела мускулатура лица. Не сдерживались лишь глаза, в которых искры плясали какой-то странный танец, завораживая и пугая одновременно. Психопаты притягательны — пришла на ум дурацкая фраза из ученой книги. А я… всего лишь жертва этого безумного обаяния.

Я не двигалась с места, не в силах принять решение, как мне быть. Меня разрывали противоречивые желания, хотелось паниковать и броситься наутек, не видя ничего вокруг.

Или…

Вот это "или" меня останавливало. Слово "или" мне не нравилось. Так подсказывали жалкие остатки моего разума, пытающиеся пробиться сквозь поток противоречивых чувств. В самом деле, что со мной творится? Это нечто, что решительно мешает мне разорвать связи со странным лесом и его психически неуравновешенным хозяином.

Бежать, бежать без оглядки, раздирая ноги в кровь и не видя того, что остается сзади — задыхался в крике разум. Другая же часть меня продолжала жеманничать и раздумывала о плюсах предложения Ратмира. Некстати вспомнилась фраза Джит, которая любила повторять, разглядывая очередное дорогое украшение от нового поклонника: все девицы одним маслом мазаны, лишь бы подороже сторговаться… И тут же мой наглый язык донес эту мысль до собеседника:

— А что взамен? Я, конечно, всяко понимаю, бессознательный зов у Вас и пониженная сила воли. Такое бывает, при некоторых пограничных личностных состояниях… Надо сказать, лекарства от этого есть, Вы, если что, не стесняйтесь, обращайтесь… — но видя, как заходили желваки на щеках у психа, решила переформулировать мысль. — Я имею в виду, у Вас разная, непотребная, прямо говоря, романтика, которая может обесчестить порядочную девицу. Между прочим, снижая ее последующие шансы на качественное жизнеустройство. Поэтому, кусок угодий будьте милы мне отписать. Для научных, так сказать, вопросов… За просто так страдать от Ваших сумеречных порывов я не намерена.

Сама удивилась своей наглости.

— Хорошо. — Слова дались Ратмиру с трудом. Наверное, угодий жалко было, но ожидание невиданного бесчинства пересилило жадность.

Я задумалась всерьез. Какие еще аргументы за? Любовные романы обещают океан удовольствия и вершину блаженства. Героиня обязательно кричит, окунаясь в пучину неимоверно приятной страсти — это я усвоила хорошо и втайне завидовала. Меня-то в пучину страсти никто не увлекал…

Джит давно твердит, что я засиделась в девках. Так оно и есть, парней я и на пушечный выстрел не подпускала. И что теперь? Пора уже начинать приобретать опыт, иначе не за горами статус старой девы. И замужество тут совершенно не причем. Причиню себе океан блаженства и сбегу при первой возможности. Тем более, я устала, жутко хочу есть и холод пробирает кости под платьем. Представление о теплом доме всплыло навязчивой картинкой… День настолько измучил меня, что я готова была почти на все, чтобы снова очутиться в мягкой кровати.

Я напряженно вгляделась в его лицо. Каких ответов я искала? Темнело, а мы продолжали стоять друг на против друга словно два истукана. Времени прошло достаточно, но он не совершал попыток подойти. Не подойдет… но и не уйдет, не отпустит, понимала я. Именно я должна была сделать шаг, почему-то это было важно. Для него. А, быть может, и для меня.

Я вспомнила все, что было тогда… в его комнате и неприличные воспоминания о панталонах заставили мои щеки вспыхнуть, а глаз моргнуть. Внутри сладко сжалось сердце, а возможно, это было вовсе не оно. Стиснула в руках подол, вдохнула воздух полной грудью, как перед прыжком в воду. Окончательно распрощавшись с разумом, ноги сами сделали первый шаг, руки потянулись к пуговицам на платье и стали их расстёгивать. Медленно, очень медленно, платье соскользнуло с моих плеч, собралось в складки у ног опавшей тканью. Я переступила через него и сделала еще один шаг.

По всей видимости, вид раздевающейся невесты, шагающей в его сторону, стал достаточным условием, чтобы Ратмир смог предпринять какие-то действия. В миг он преодолел расстояние между нами и остановился в полушаге, жадно вглядываясь в мое лицо. Разглядев там нечто, я полагаю, молчаливое согласие, он перестал сдерживать себя. Схватил меня за плечи и резко притянул к себе, впился в губы с ненасытностью, это уже стало традицией. Следом толкнул на землю, одновременно удерживая и не переставая терзать мой рот.