Но это для постороннего.

Хаджар, пройдя с лысым островитянином через сотни испытаний и битв, давно уже научился различать все его оттенки.

– Куда тебя отправил Император?

Как и Эйнен научился видеть то, что Хаджар прятал под своими масками…

Вместо ответа Хаджар протянул другу свиток. Волшебная печать все еще слегка крошилась и блестящие осколки магического сургуча падали на подгнившие доски пола.

– Значит Сухашим, - протянул Эйнен.
– он недалеко от Моря Песка. Юго-западная граница Дарнаса. Глубже - и уже Карнак.

– Терпеть не могу пустыню, - процедил Хаджар.
– Хватило мне Города Магов и Санкеша.

– Ты жалуешься, друг мой?

– Скорее не понимаю, почему не север. Всегда хотел посмотреть на Ледяные Копья и Снежные Двери. Говорят, что если пописать с их вершины, то можно остаться евнухом.

– Или любить женщин ледяным жезлом.

– Ну, кому жезлом, а кому и палицей, друг мой.

Эйнен только “скривился”.

– Ты истинный варвар.

Они замолчали. Стояли рядом друг с другом и смотрели на то, как спорят Том и Дора. Эльфийка и бывший младший наследник клана Хищных Клинков (ныне -часть семьи клана Кесалия) тыкали друг другу пальцами на чертежи я жарко спорили о том, нужны ли пушки по периметру их будущего “квартала” или нет.

– Где Анетт?
– спросил Хаджар.

Эйнен кивнул в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.

– Просила не беспокоить в течении недели, - ответил он.
– проводит какой-то ритуал с магией слова мертвых.

Слова мертвых… некромантия, если выражаться языком Семи Империй. Древнее и запретное искусство, знаний о котором почти не осталось.

– Ты уверен, что квартал надежно сокрыт?

– Настолько, насколько это возможно, варвар.

Значит - почти никак не сокрыт. Но этого Хаджар вслух не сказал. Если Морган и знал о том, что у него под носом жила представительница племен Карнака, владеющая некромантией, то не подавал виду. А если не подавал виду, то имел на неё какие-то свои виды.

И что из этого было хуже - не знаний Моргана или его личный интерес, еще предстояло выяснить.

Но уже не Хаджару.

– Когда ты отправляешься?
– спросил Эйнен.

– Сейчас, - ответил Хаджар.

– Надолго?

Хаджар взял обратно пергамент, свернул его и убрал в пространственное кольцо.

– Это ссылка, друг мой, - ответил он на выдохе.
– До тех пор, пока Морган не придумает мне новое задание, не решит избавиться или не закончится война.

Они снова замолчали.

Хаджар не сомневался в том, что Эйнен предложил бы отправиться вместе с ним.

Эйнен не сомневался в том, что Хаджар бы тут же отказался.

Двумя друзьям… двум названным братьям не требовались лишние слова.

– Мы еще не прощаемся, брат мой, - чуть тише, чем обычно, произнес островитянин.
– Через восемь лун у меня родится сын. У него должен быть тот, кто подарит ему первый парус.

Хаджар слегка вздрогнул.

В народах островитян было поверье. По этому поверью новорожденного ребенка следовало завернуть в одеяло из парусины. Подарить ему парус - выражаясь иносказательно. Парус, который поведет его по волнам жизни.

Нечто вроде крестного отца из мира Земли.

Для народа островов не было высшей чести, как подарить первый парус сыну друга.

– Восемь лун, мой лысый друг, - кивнул Хаджар.
– Даже если на моем пути встанут все легионы Дарнаса, через восемь лун я вернусь.

– Я знаю, варвар. Я знаю.

Эйнен шагнул обратно в тень и исчез. У него хватало мудрости не лезть в спор, который начала его беременная женщина.

Хаджар же, развернувшись, вышел из дома и направился в сторону конюшней.

– Проклятое животное, - выругался Хаджар.
– да встань ты уже спокойно!

Кровавый Мустанг - конь, ступени Короля, все время рвал мордой поводья. Но, если не брать в расчет воздушный транспорт, то не было в Дарнасе лошадей быстрее, чем Кровавые Мустанги. И, как и многие животные, свое имя они получили благодаря багровому, с оплывами, окрасу. Будто кровь стекала по бокам…

Хаджар остановился на холме и обернулся, чтобы посмотреть на столицу. Огромный город раскинувшийся в центре бескрайней долины.

Золотые купола дворцов.

Шпили Башни Сокровищ школы Святого Неба.

Небесный Порт.

И многое другое, что Хаджар, с удивлением, обнаруживал не только в своей памяти, но и сердце. Он провел в столице Дарнаса не так много времени, но Даанатан успел прочно в нем закрепиться.

– Далеко собрался, варвар?

Рядом с Хаджаром, выезжая из-под холма, остановилась еще одна красная лошадь. На ней сидел мечник юноша… нет. Молодой мужчина. У правого его бока качались ножны с Императорским клинком, а у левого - горлянка с чем-то горячительном.