Акена смотрела на то, как Хаджар, сидя от неё на расстоянии вытянутой руки, завернувшись в прохудившийся, походный плед, вглядывался в танцующие языки пламени.

Интересно, что он там видел?

Принцесса этого не знала. Она просто разглядывала его резкие, но красивые черты лица. Ясные, яркие, до того голубые, что почти синие глаза. Пламя отражалось в них блеклым светом.

Отсветы, лаская могучие плечи, уходили к шелковым волосам, хвостом ниспадающих до того низко, что когда Хаджар сидел, они свивались на одеждах в несколько спиралей.

Акена, с удивлением, поняла, что Хаджар Дархан, Северный Ветер, был не только таинственным, могучим воином, но и необыкновенно красивым мужчиной.

Хотя, как и любая женщина Даанатана, она считала, что красота в мужчине далеко не самое важное. Куда важнее было то, насколько крепко он мог держать оружие и насколько твердым были его слова.

– Мой отец многими манипулирует, – решилась, наконец, произнести Акена. –Даже твой учитель, Великий Мечник Орун, не был способен выпутаться из той паутины, которую плетет отец.

Хаджар только криво улыбнулся.

– Знаете, принцесса…

– Я уже говорила! – засмеялась, перебивая, рыжеволосая красавица. – Для тебя – просто Акена.

Улыбка Хаджар из кривой стала слегка печальной.

– Знаешь, Акена, – исправился он. – однажды я уже путешествовал с принцессой.

– Ты сейчас говоришь о своей сестре?

Хаджар повернулся к девушке и та подняла раскрытые ладони.

– Мой отец был не против, чтобы я прочитала твое досье, а я была не против узнать, с кем мне предстоит лететь в джунгли Карнака.

Хаджар кивнул. Он всегда догадывался, что Акена знает о его прошлом. Высокие Небеса, да только слепо-глухо-немая, дворовая собака в Даанатане не знала, что Хаджар, на самом деле, не был так юн, как заявил о себе при поступлении в школу Святого Неба.

Может именно с этим было связано то, что ректор Касий так сильно от него дистанцировался? И то, что Хаджар все еще так и не получил своего деревянного медальона личного ученика…

Так или иначе, на фоне всего, что сейчас происходило в его жизни, проблемы со Святым Небом казались ему мелкими неурядицами.

– Именно, – кивнул Хаджар. – хотя, тогда, она не знала, что я её брат. Наместник Дарнаса… – Хаджар осекся, сглотнул и с трудом, смог себя поправить. – Наш наместник, по просьбе короля Лидуса – моего дяди, хорошенько промыл ей мозги.

Акена вздохнула.

– Мне жаль это слышать, Хаджар. Но наместники в провинциях всегда чувствует себя едва ли не равными моему отцу. И, заниматься делами каждого, не в состоянии ни одна организация. Слишком много вассальных Дарнасу территорий. И так – у каждой из семи империй.

Хаджар это прекрасно понимал. Он понимал все, что говорила ему Акена. Может, именно поэтому, он так и не уничтожил девятый легион, которому принадлежал Наместник, столько лет измывавшийся над его сестрой.

Этот безымянный мир, в котором сильный пожирал слабого, был воистину огромен. И даже такие безграничные формирования, как Семь Империй, были окружены бесчисленными провинциями. На фоне империй – миниатюрными. Но для мира Земли…

Хаджар только покачал головой.

Удивительная закономерность.

В этом безымянным мире он прожил куда дольше, чем на Земле, но порой пытался мерить все теми мерилами, что были ему знакомы по жизни в неподвижном теле парализованного музыканта.

– Это путешествие не закончилось ничем хорошим, – Хаджар поднялся.

Он затоптал и разметал пламя. После этого, действуя по привычке, он забросал его землей и залил водой, чтобы возможные преследователи не смогли определить, сколько времени прошло с тех пор, как “лагерь” был покинут.

Старые привычки, даже став адептов, способным подчинить собственную волю, все равно изжить очень сложно.

– Но это не значит, что и наше путешествие закончится так же, – мягко возразила Акена.

Хаджар посмотрел на неё.

Это была принцесса. Дочь Императора Моргана Бесстрашного. Нельзя было забывать, с кем он общался. Южный Ветер всегда учил его не доверять красивым женщинам, за исключением той единственной, с которой он будет готов связать свою жизнь.

И, даже если не брать в расчет красоту Акену, она оставалась дочерью Моргана. Кто знает, насколько она умеет плести собственные паутинки интриг.