– Восемь лет, – прошипел Седрик и сплюнул мальчишку под ноги. – восемь лет я терпел, когда славу нашего прошлого топтали грязными ногами такие же невежды, как этот салага. Больше не собираюсь! Восемь лет, братцы, я ждал, чтобы спеть тризну по нашему генералу! Восемь, ублюдочных, бесчестных лет! И если меня отправят в наряд или палками выбьют за то, что я вколочу его поганые слова ему обратно в глотку, так пусть так тому и быть!

Пудовый кулак Седрик взмыл в воздух. Юноша, от испуга, закрыл лицо руками. Он ждал вспышки боли, когда удар бывалого прилетит ему по лицу, но боли все не было и не было.

Неуверенно, полу-испуганно, мальчишка открыл глаза. Он увидел пять замерших фигур. Седрика, который так и не опустил кулака на лицо “салаге” и еще четверых бывалых, держащих его за предплечья и свободную руку.

Так они впятером, замерев, и смотрели куда-то за пределы крепости.

Мальчишка, не понимая, что происходит, выглянул за бортик.

– Что за…

Сквозь снежную бурю шла тень. Ветер трепал белый, меховой плащ. Юноша пригляделся и не смог поверить своим глазам. Это была шкура Белой Обезьяны ступени Короля. Монстра, с которым не справился бы и офицер-командующий крепостью.

Подойдя вплотную к волшебному щиту, тень вытянула перед собой руку. Полностью укрытая алыми татуировками, она с легкостью, не создавая возмущения в магии, прошла сквозь пелену, а следом из бурана показался мужчина.

Высокий, плечистый, покрытый мускулами и шрамами. С суровым лицом, длинными черным в волосами, в которых качались белые перья и разноцветные бусины.

И, несмотря на это, он выглядел молодого, красиво и, как-то, по-звериному дико.

Его плащ-шуба из шкуры белой обезьяны волочился по снегу, оставляя длинный шлейф, стирающий его следы.

Бывалые воины, до этого замеревшие в комичных позах, вдруг вытянулись по струнке. Из их глаз катились слезы. Но не грусти или радости, а гордости. Такие жгучие и пылкие, что ими можно было растопить бушующий за пределами щита буран.

Седрик первым из пяти сжал кулак и, вытягиваясь по струнке, ударил им в район сердца. А затем, как будто ждал этого всю жизнь, закричал полным ярости и битвы воплем:

– Ааааа! – и вскинул к небу кулак.

– Аааа! – кричал он, прерываясь лишь на очередной вздох. И слезы гордости катились по его покрытым шрамами щекам.

– Ааа! – внезапно донеслось с другой стороны крепости.

– Ааа! – воины, находящиеся внутри крепости, на ходу надевая доспехи и обнажая клинки, выбегали на стену.

Юноша видел, как остальные, кто помоложе, тоже не могли понять, что происходит. А меньше, чем за минуту, на стене крепости собралось несколько тысяч бывалых стражей первой заставы.

И все, как один, вскинув кулаки к небу, кричали свой воинственный клич. Затем, резко замолкнув, они выставили вперед щиты и начали бить о них копьями, молотами, топорами и щитами.

Мерные удары, один за одним, сливались в ритмичный гул.

– Что здесь происходит?! Демоновы дети! Всех высеку! Всех отправлю на…

Растолкавший народ офицер-командующий, подобравшись к краю уступа. Огромный муж, бившийся двуручной секирой, которого боялись все Черные Горы и их окрестности, вдруг тоже замер.

– Мой генерал… – прошептал он. А затем, как и остальные, поднял приставленный к зубцу щит и ударил о него секирой.

А затем, резко, крепость погрузилась в мертвую тишину. Тысячи воинов смотрели на единственную фигуру, стоящую на снегу у подножия крепости.

Мужчина в шкуре Белой Обезьяны выставил в сторону руку. В ней, прямо из воздуха, материализовался клинок темнее самого мрака.

Раскрутив его, он вонзил меч перед собой.

– ААААА! – сотряс горы его полный нечеловеческой мощи и ярости, рев. И, вместе с ним, столп темной энергии, закружившийся вокруг фигуры, вдруг преобразился в огромного, черного дракона. Тот пронесся над крепостью и исчез где-то за горой.

Воины-старики еще некоторое время стояли в тишине.

Затем все, как один, сняв шлема, положили их на бортик крепости и, не выпуская оружия из рук. Опустились на колени. Лбами они уперлись в камни и, простояв так, не заботясь о шокированных молодых, почти целую минут, поднялись на ноги.

– Отправить гонца в столицу к главнокомандующему Лергону, – отдал приказ офицер-командующий. – оповестить, что его старый друг вернулся на родину.

– Так точно, сэр командир! – отсалютовав, один из адъютантов понесся ниже по лестнице.

Офицер повернулся к другому.

– Можно, сэр? – спросил один из самых старых солдат. – Неужели, наконец-то, можно?

– Можно, – кивнул командующий, а затем во всю мощь легких взревел. –Зажечь сигнальный огонь Лунной Армии Свободных Баронств! Равнение – на пламя!