Руки трясутся еще сильнее. Зачем-то пытаюсь дать денег за возможность зарядить телефон, но продавец пытается мне что-то втолковать, а я не понимаю.

Чувствую, что сейчас разревусь. И тогда же слышу с порога на чистом русском:

— Нужна помощь?

Марк в два счета объяснил греку, что мне от него нужно. Эмоциональный продавец всплеснул руками и, не прекращая говорить, сбегал куда-то в подсобку и принес гаджеты, которые, судя по всему, должны подойти.

Выбрала нужный и расплатилась картой. Дрожь в руках все не унимается. Из магазина вышли вместе. Марк молчал, хотя поиздеваться над моей беспомощностью мог от души.

Но он молчал. Вот только жалости мне его и не хватало!

— Спасибо за помощь.

Не уходит. Стоит и смотрит на меня. Не улыбается, а это плохо. Лучше бы улыбался и издевался, чем стоять с таким серьезным и внимательным видом.

— Тебя что, не встретили?

Не сдержалась, рассмеялась.

— Меня никто и не должен встречать.

Марк нахмурился.

— Так а куда тебе нужно? Ты остаешься в Ларнаке? Пойдем вместе сядем в такси. Вдруг понадобится еще моя помощь? У киприотов не очень с английским.

Покачала головой.

— Спасибо, но мне некуда ехать.

— В смысле?

Не выдержала, потянулась к пакету из «Дьюти-Фри». Перебродившее варенье, говоришь, Марк? Сейчас посмотрим.

Но крышка не поддается, потому что мои же пальцы меня не слушаются.

Молча протягиваю бутылку Марку. Буднично, как будто прошу отвинтить крышку с горошка. Так всегда делала моя мама, когда просила папу, он понимал ее без лишних слов.

Марк легко и послушно отвинчивает крышку. Снова не говорит ни слова, и я благодарна ему за молчание, но не за то едва уловимое нечто, которое проскальзывает между нами во время этой сцены.

Делаю большой глоток из бутылки.

Горло тут же обжигает водка. Кашляю, и чувствую, как Марк забирает бутылку у меня из рук. В глаза стоят слезы, во рту химический привкус клубники.

— Сколько в этом варенье градусов? — спрашиваю, откашлявшись.

— Пятнадцать, — серьезно отвечает Марк. — Но это все равно водка с клубничным пюре. Я предупреждал.

Предупреждал. Меня за эти сутки кто только не предупреждал!

Тоже самое я слышала, пока собирала сумку: «Предупреждаю, ты совершаешь самую большую ошибку своей жизни!». Трясу головой, словно это поможет. Не хочу снова слышать этот голос в своей голове, не для того я сбегала на другой конец мира.

Снова тянусь к бутылке, но раньше, чем успеваю забрать, Марк тоже делает несколько глотков.

— Господи, какая гадость! — щурится он. — И как вы девушки это пьете?

Забираю у него бутылку. Второй глоток идет уже лучше. Теперь я знаю, чего ждать от коварного сладкого компота, который способен сбить меня с ног на голодный желудок. Но чтобы прожить этот день до конца, мне нужна храбрость, которая почти на исходе.

Благодаря клубничному «XU-XU», я быстро настигаю состояние, когда еще чуть-чуть и все неудачи я буду вертеть на этом самом «ху-ху».

Марк прикладывается к бутылке куда чаще, чем я. Судя по всему, благородный рыцарь решил не дать мне вылакать бутылку в одиночестве. Теперь мы будем пьяны вдвоем.

Вера

— Марк?

— Вера? — не остается в долгу он.

— Передай бутылку. Она вообще-то моя.

Мы сидим на полу, в каком-то углу аэропорта Ларнаки, а за окном начинает светать.

— Да тут вообще остался последний глоток, — Марк трясет бутылкой.

— Хренассе ты пьешь!

Он откидывается на спину и смеется.

— Как ты заговорила! Можем, теперь наконец-то поговорить нормально?

Допиваю «XU-XU». Жаль, взяла всего одну бутылку. Те девчушки знали, что делали, когда полную тележку набрали.

— Короче, Марк…

— Я легко выдерживаю длинные дистанции, Вера. Не надо короче.

Смотрю на него. Мерзавец опять улыбается.

— Ты сейчас о чем думаешь? — спрашивает через хохот.

— Думаю, что ты врешь.

— Это еще почему?! — возмущается.

— Перепихон в туалете нельзя назвать длинной дистанцией. Очень даже быстро всё закончилось.

— Ничего ты не понимаешь, Вера, — отмахивается Марк.

— Объясни.

— Что тебе объяснить? Как нужно трахаться в общественных местах?

Фыркаю.

— Тоже мне наука.

— Еще какая. Но, Вера, лучше ты объясни, почему мы до сих пор сидим в аэропорту?

— Потому что мне некуда идти, — просто отвечаю. — У меня только билеты до Кипра и обратно, а жилье я так и не забронировала.