— Мы не из южных стран пришлые! Так что обойдёмся алтынами! — Серафим отсыпал французские монеты в широкую ладонь кузнеца.

— Спасибо, что в этом плане поддерживаешь!

— Макс, если ты не заметил, то за спасение одного цистерцианца, тебе обязан жизнью весь Тевтонский орден! Хватит извиняться уже за свои блага! — высказался старец.

— Пойдёмте уже! Скоро темнеть начнёт! Хоть договориться с кормчим об отплытии договорился! — заныла Руслана.

— Да! Идём!

— Чем удобно для купцов вести торг по этой реке, так это тем, что им не приходится толпиться, словно хазарские рабы, а в каждом городе останавливается по три ладьи! — Руслана от скуки подалась в историю торов.

— И сколько по руслу реки Висла стоит городов? — поинтересовался Зорген.

— Точно не могу сказать! Два или три торговых городка!

— Три! Добжинь, Хельмо и последний город — Гданьск! Далее Балтийское море! — уточнил Серафим.

— Серафим, а откуда ты всё знаешь!? — поинтересовалась девушка.

— Мой дом — сплошь дорога, голубка! Я странствую по миру и читаю свои проповеди неверным или оступившимся!

— Кажется, пришли! — подойдя к причалам, сообщил Святогор, всё время бредущий в своих мыслях.

— Он самый! Вы ждите здесь, а я пойду, договорюсь, заодно узнаю день швартовки! — сообщил Макс и пошёл по трапу на корму ушкуя.

— Я пойду с тобой! — отозвалась Руслана.

— Эй, хозяин! Выйди, потолкуем! — оказавшись на корме, крикнул в пустоту Макс. Лишь трое матросов драят палубу какими-то майками. Из небольшой корчмы вышел молодой тридцатилетний паренёк уже с изрядной рыжей бородкой в кожаных штанах. Рыжие курчавые волосы растрепались на ветру. Оперев руки о бока, кормчий подошёл ближе к путникам.

— Чего шумишь, мил человек?! Люд честной от работ отвлекаешь?! — воскликнул кормчий на ребят.

— Прости, хозяин! Дело у меня к тебе не великое, но отплачу за него по чести! — извинился Макс.

— Выкладывайте, коли уж пришли! А вы чего рты раззявили! Вам что нет работы, так я сейчас укажу!? Вон, тросы на мачтах натянуть надоть! — прикрикнул кормчий на своих матросов.

— Коли Вы в Новгород сбираетесь, довезите и нас с друзьями! На трактах ляхи степные орудуют, а нас всего четверо путников — не устоим, ежели что!

— Интересный Вы, однако, человече! Нам тоже не вот тебе сладко приходится — пираты, будь они не ладны, нападают да нежить морская норовит ладьи потопить! Коли согласишься за двенадцать франков — так и быть, отвезу!

— Как считаешь? — спросил Зорген у суженой.

— А не дороговато ли убудет?!

— Так про то и толк! Коли пираты ограбят или корабль ко дну пойдёт, моряки смогут хотя бы половину окупить! Товар возобновить на эти деньги! И к тому же мы не первые, кто садится на его ушкуй!

— Истину глаголешь, мил человек! Сразу видно — не един год ужо по городам да весям блуждаешь?! — поддержал Макса кормчий. — Остальные же моряки вряд ли до весны рискнут обратно плыть! Боятся не поспеть до января! Ну, так как мы уговоримся?

— Серафим, Святогор! Идите сюда! — подозвал остальных путников Макс и обратился к кормчему. — Задатком отдаём семь алтынов, по приезду к Новгороду ещё пять получишь! Идёт?! — предложил Макс.

— Вот это я понимаю! Торговый человече! По рукам! И откель вы взялись такие?! — согласился кормчий. — Теперь можете рассёдлывать своих скакунов! Я повелю, чтобы их отвели в трюм да сенца из закромов им подали! Вы проходите в корчму! Располагайтесь по удобному! Я скоро подойду!

— Скажи, когда хоть отплываем? — поинтересовался Святогор.

— Завтра на рассвете! — отойдя на добрый десяток шагов, развернулся кормчий.

Корчма оказалась довольно просторной. В неё могло уместиться около десяти человек. Посреди каюты стоял отполированный дранкой дубовый стол. Он имел встроенные ящики по оси. Стул был задвинут под стол. По бокам корчмы встроены «стеллажи», на которых пылились томные книги, посвящающие читателя в детали морских путешествий. У выхода из корчмы стояли колбы и ящики.

Серафим, не сдерживаясь от усталости, присел на стул возле левой стены. Святогор подошёл к столу и начал рыться в свёртках, которые хозяин ушкуя ещё не успел убрать поглубже в ящик стола. Один из свёртков мужчина сунул за пазуху и сказал, что всё объяснит позже. Макс и Руслана, не поняв смысла его действий, продолжали просто обниматься и рассматривать доски корчмы.

Снаружи каюты раздались крики, брань, скрежет бревна по палубе. Макс выбежал из корчмы посмотреть, что происходит. На тросах свисал парус. Балка мачты лежала на борте ушкуя. Пять матросов её удерживали, чтобы не уронить в воду. Ещё трое сидели на веревочной лестнице высотой в двухэтажный дом и тянули тросы мачты. Кормчий ходил возле своей команды и продолжал отдавать приказы.